а также брови у мисс Смит, по правде, не так хороши.
– Вы находите? – ответствовал мистер Элтон. – Не могу с вами согласиться. Я никогда прежде не видывал, чтобы все черты до единой были переданы с такою точностью. Нужно, знаете ли, учитывать игру теней.
– Она у вас вышла слишком высокой, – сказал мистер Найтли Эмме, которая и сама о том знала, хотя и не подавала виду.
– Ах нет! – пылко возразил мистер Элтон. – Ничуть не слишком! Примите во внимание, что она сидит, и потому фигура выглядит иначе… то есть не иначе, а, напротив, в точности так, как надо… Пропорции необходимо сохранять. Пропорции и перспективу. Нет-нет! Рост мисс Смит передан очень верно. Удивительно верно!
– Прелестно, – сказал мистер Вудхаус, – прелестно нарисовано! Все твои рисунки чудо как хороши, душенька. Не знаю никого, кто был бы в рисовании искуснее тебя. Лишь одно я не вполне одобряю: мисс Смит сидит, очевидно, в саду, а на плечах у нее одна лишь легонькая шаль. Долго ли бедняжке простудиться!
– Милый papa, это ведь лето! Теплый летний день. Взгляните на дерево!
– Бывать на открытом воздухе всегда небезопасно, душенька.
– Вы, сэр, вольны оставаться при своем мнении, – возразил мистер Элтон, – а я, признаться, нахожу, что поместить мисс Смит в сад весьма удачная идея. А как неподражаемо изображена листва! Не будь этого дерева, портрет бы много проиграл. Никакое другое окружение не подчеркнуло бы так выгодно безыскусственности манер мисс Смит, да и вообще… Восхитительно! Смотрю и не могу насмотреться! В жизни не видывал столь полного сходства!
Теперь надлежало поместить картину в раму. Задача оказалась непростой. Раму следовало изготовить немедленно, притом в Лондоне. Для того чтобы сделать заказ, требовался толковый человек, на чей вкус можно было положиться. Обыкновенно подобные поручения исполняла Изабелла, однако уже наступил декабрь, а мистер Вудхаус и слышать не желал о том, чтобы дочь его бродила по улицам, окутанным декабрьским туманом.
Едва узнав об этом затруднении, мистер Элтон тут же его разрешил, заявив с неизменной своей галантностью, что был бы бесконечно счастлив, если бы покупку рамы доверили ему. Он хоть сейчас отправился бы в Лондон, исполненный благодарности за оказанную честь. Хозяйка Хартфилда не замедлила возразить, что мистер Элтон слишком добр, и она даже мысли не допускает о том, чтобы так его затруднить. В ответ последовало желанное и настоятельное повторение просьбы, и дело уладилось в каких-нибудь несколько минут. Мистер Элтон повезет портрет в Лондон, выберет раму и оставит мастеровому необходимые указания. Эмма желала снабдить свое произведение таким футляром, который был бы надежен, но притом не слишком обременил бы услужливого друга, тот же как будто страстно желал, чтобы его обременили сколь возможно сильнее.
– Драгоценная ноша! – вздохнул мистер Элтон, бережно взяв портрет в руки.
«Для влюбленного он даже чуточку чересчур
