копаясь в этих материалах. Если же тебя интересует, зачем вообще был задействован гриф «секретно»… ну, потому, что в то время существовало определенное число людей, обожествлявших эту дрянь – я имею в виду берсеркеров.
– Что-то с трудом верится… – возразила Челеста. Она попыталась добавить что-то еще, но ее перебил гневный вопль Карлсена, костерившего своих людей за какие-то технические неполадки.
– Это все, – сказал Шонберг и потянулся к ручкам настройки радиоприемника. Несущийся из динамиков треск статических помех утих. – Дальше будет несколько часов радиомолчания.
Теперь взгляд Шонберга рыскал по астрогационной карте.
– Существовала тогда довольно дурацкая бюрократическая политика ограничения доступа к информации о берсеркерах… Ладно, все это очень мило, леди и джентльмены, но каковы будут наши дальнейшие действия?
Не стараясь, впрочем, даже сделать вид, что он ждет некоего единого мнения, Шонберг принялся вводить в компьютер астрогационные данные, дабы направить корабль в сторону системы Охотника. На дорогу «Ориону» потребуется семнадцать-восемнадцать стандартных дней. Точнее рассчитать время в межзвездных путешествиях невозможно. В чем-то это было подобно управлению парусным судном в море, полном разнообразных течений, зависящих от ветров, ненадежных и меняющихся каждый день, хотя и следующих более-менее постоянным правилам. Всякие звезды, пульсары, спинары и квазары, расположенные как непосредственно в Галактике, так и за ее пределами, оказывали свое влияние на состояние пространства, через которое двигался космический корабль. Черные дыры своими чудовищными перепадами гравитации также раздергивали ткань Вселенной. Вспышки сверхновых – неважно, на каком расстоянии это происходило, – порождали взрывные волны, бьющиеся о корпус корабля. Межзвездный корабль, чтобы двигаться быстрее скорости света, должен был иметь дополнительные мощности, необходимые для подобного движения. Такой ускоритель могло обеспечить только использование гравитационно-инерционных ресурсов Вселенной, точно так же, как древние парусные корабли могли двигаться только при ветре.
Хотя искусственная гравитация создавала в кают-компании островок спокойствия, изменения в освещении голографической карты свидетельствовали, что «Орион» двинулся в путь. Шонберг встал и с чувством потянулся – в этот момент он казался даже крупнее, чем был на самом деле.
– Вперед, к системе Охотника! – провозгласил он. – Кто хочет выпить со мной за компанию? За успех нашей охоты и за то, чтобы мы получали удовольствие от любых приключений, в которые ввяжемся.
Все решили, что за такое стоит выпить. Но Афина сделала лишь глоток, после чего отставила свой бокал.
– Как ты думаешь, Оскар, стоит ли нам заново начинать наш шахматный турнир?
– Полагаю, нет. – Шонберг стоял, заложив одну руку за спину, под короткую полу куртки, и, почти откровенно красуясь, потягивал спиртное. – Я пошел вниз. Пора проверить оружие и попрактиковаться в стрельбе. Мы же, в конце концов, охотимся не на фазана…
