посмотрел ей вслед.
– Что это с ней? Она как-то странно оживлена, не находишь?
– Глупости, Лидия всегда такая. Я даже и не помню, было ли когда-нибудь иначе.
– На кухню, говорит… неужели она научилась готовить? – Филипп скептически усмехнулся.
В этот момент где-то рядом с окном залаяла, подвывая, собака. Ее тоскливый вой подхватили окрестные псы, и он покатил эхом к лесу, устроив настоящую какофонию звуков, способную ввергнуть в уныние человека с нежной и трепетной душой. Но совсем другое дело Филипп. На него это предзнаменование несчастья не произвело ни малейшего впечатления. Напротив, он оживился и, вскочив, подбежал к окну.
– Никак вы наконец собаку завели? Вот это дело, давно пора. Какой она породы?
Он вытянул шею, пытаясь разглядеть воющего пса, но, кроме серых веток, в чернильной мгле ничего не увидел. Тогда он дернул за ручку раму и попытался ее открыть.
– Не надо! – предупреждающе крикнул Артур. – А то пепел из камина по всей комнате полетит.
Филипп разочарованно опустил руку.
– Жаль, не видно. Так какой породы, говоришь? Взрослую уже взяли, решили не заморачиваться со щенком?
– Да нет никакой собаки. Ты же знаешь, Лидия терпеть не может животных в доме.
– Что, совсем никаких? – Филипп вытаращил глаза. – Ну и зря. Не устану это повторять. Ваш дом на отшибе стоит, и лес рядом, – лакомый кусок для маргиналов. А с собакой было бы гораздо спокойней.
Артур устало покачал головой:
– Бесполезно, я даже разговоров на эту тему не завожу. Она злиться начинает.
Оба замолчали, прислушиваясь к собачьему вою, несущемуся со всех сторон.
– Что-то они сегодня не на шутку разошлись.
– Да, странно.
– А вот скажи-ка, – вдруг без всякого перехода начал Филипп, – нравится ли тебе тихая семейная жизнь? Каждый день одно и то же, одно и то же. Скукота.
– Не замечал.
– Значит, ты особенный, мне вот совместная жизнь быстро надоедает. Потому я и не женат. Хотя, не скрою, две попытки окольцеваться были: первый раз бросили меня, второй раз ушел я сам.
– Уж чем-чем, а скукой наш брак не отмечен. И потом, не сочти за занудство, но каждому свое. Кому и уксус сладкий, а кому и халва горькая.
– Могу поспорить.
Возможно, Филиппу вполне удалось бы переспорить Артура, но сделать это он не успел. На пороге гостиной возникла Лидия под руку с тоненькой хрупкой девушкой.
– А вот и мы! Знакомьтесь, это – Эка.
– Что, вот так прям – Эка? Как собака?
– Филипп! Не смейте задирать моих гостей! – Лидия грозно сдвинула брови и погрозила ему пальчиком.
Девушка же, похоже, ничуть не смутилась. Она встряхнула черными густыми кудряшками и засмеялась, обнажив ровные белые зубы:
– Что вы, я не обижаюсь. Даже забавно.
– Хм, забавно ей, – фыркнул Филипп. – А полное имя-то
