за огонь», стал тереть палочкой о досточку. Огонь появился. И этот процесс ему так понравился, что он крутил и крутил. Крутил и крутил. Крутил и крутил. Пока, просветитель хренов, не докрутился до Джордано Бруно, а уж там и до Хиросимы было рукой подать.
Именно после этого печального факта другой чувак и написал: «Знания умножают скорби».
Действительно, куда уж больше.
Глава 4
Михайло Васильевич Ломоносов проводил опыты с электричеством, и ничего. Риман тоже проводил опыты с электричеством. Убило. Что русскому здорово, то немцу смерть.
Глава 5
19 октября 1956 года японский премьер Итиро Хатояма подписал в Москве с советскими руководителями совместную декларацию, по которой Сахалин после подписания мирного договора отходил к СССР, а Южные Курилы возвращались Японии.
Сахалин-то к нам отошел, а вот Южные Курилы японцам... Фигу. Кинули косеньких.
Глава 6
Мы шли с Хаванагилой по коридору какого-то барака. Мимо нас сновали какие-то по-обыкновенному озабоченные. Без сексуальной направленности. Ото всех несло романтикой дальних дорог. И тут из одного из кабинетов выскочила чувиха с грудями, на одну из которых хотелось лечь, а второй прикрыться, увидела нас с Хаванагилой, всплеснула грудями. Потемнело синее море...
– Ох, Сэм Матрасыч, как хорошо, что...
– Называй меня, крошка, господином Хаванагилой.
Чувиха зарделась от смущения. (Или побагровела от гнева. Как кому угодно.)
– Так ведь, господин Хаванагила, господ у нас уже сорок четыре года как нет.
– Угу... – задумался Хаванагила, сложив брови домиком вниз, – стало быть, ныне 1961 год от Рождества Христова.
– Это еще кто такой? – удивленно вздернула груди чувиха.
– Так, понятно... – сложил Хаванагила брови на манер домика, разрушенного землетрясением, – Христос, крошка...
– Прошу не называть меня крошкой! – ни с того ни с сего взъярилась чувиха синхронно с грудями, сбив левой с ног проходящего мимо джентльмена в ватнике.
Брови Хаванагилы вытянулись в прямую, туго натянутую тетиву, глаза сверкнули молнией, выбив пробки на распределительном щитке, а рот раскрылся, обнажив пятьдесят шесть белоснежных зубов. Именно столько у него было, и ни зубом меньше, ни зубом больше. А почему пятьдесят шесть, это мне неведомо. Да и какое кому дело? В свободной стране свободный человек может иметь пятьдесят шесть зубов или восемь. На сколько хватит еды. И этот пятидесятишестизубый рот произнес:
– Не крошка так не крошка... Значит, так, товарищ (чувиха блаженно кивнула грудями), Христос вчера – это Хрущев сегодня.
– Вот так бы сразу и сказали, товарищ Хаванагила. – И добавила, хитро прищурив правую грудь: – Товарищ сегодня – это господин вчера, – и махнула левой грудью в сторону кабинета.
Хаванагила
