и честный человек. Но, скажем так, несколько предвзят.
К чему или к кому именно, уточнено не было.
– Да садитесь же!
На этот раз пришлось подчиниться. Начальник тоже присел, причем прямо на подоконник, рядом с чайником. В его руке вновь появилась черная трубка. Товарищ Ким прикусил мундштук, на миг прикрыл глаза, улыбнулся.
– Все! Все следующий раз будем беседовать у меня в кабинете, там курить можно. В командировке удалось достать «Autumn Evening», табак с ароматом кленового сиропа. Хорошо поставленная контрабанда порой творит чудеса… Да, товарищи, вы спрашивайте, не стесняйтесь. Или расскажите, если есть что.
Лед исчез, сгинул холод. Остался улыбчивый немолодой человек, желающий просто поболтать. Разве что взгляд погас не сразу, слишком силен был светлый огонь.
– Лунин – это не тот, который был на Польском фронте? – вспомнил красный командир. – Комиссар Стальной дивизии имени Баварского пролетариата?
– Тот самый, – кивнула трубка. – Ланселот Центральной Контрольной комиссии.
Белогвардеец мысленно отметил «Ланселота», немного подумал и решился.
– Вы говорили о мелочах, товарищ Ким. И о том, что случайностей не бывает… Вчера поздно вечером у меня проверили документы – на Манежной. Милицейский патруль в новой форме – той, что введена в январе…
– Так и у меня тоже проверили, – перебил командир РККА. – И тоже в новой форме.
– А теперь – странность. Пешей милиции положен зеленый кант, а у этих был желтый, как у конной, по крайней мере, на шапках. Лошадей с ними не было. Либо тут все-таки случайность – из тех, что иногда бывают…
– Либо с вами хотели познакомиться, – подхватил товарищ Ким. – С обоими сразу. Голос услышать, лица разглядеть, оценить реакцию. Но – спешили и слегка напутали с формой.
– Шпионы, что ли? – хмыкнул красный командир. – Или бандюганы с Хитровки?
– А можно не отвечать?
Любитель хорошего трубочного табака наивно, совсем по-детски улыбнулся.
– Так что, нас уже пасти начали? – не выдержал командир РККА. – Да они же права не имеют!
Поручик, отметивший в их первую встречу странную для большевика нелюбовь к людям в черной коже, был совершенно прав. Краском относился к чекистам немногим лучше, чем к врагу детства, мордатому городовому.
– Вы о бандюганах с Хитровки? – улыбка товарищ Кима теперь больше напоминала брезгливую гримасу. – Не имеют. Более того, им строжайше запрещено вмешиваться в работу ЦК и заводить дела на работников нашей номенклатуры без соответствующей санкции. Но они все равно интересуются. Сами же говорите – бандюганы. Между прочим, недавно попытались арестовать сотрудника аппарата товарища Сталина. Если что, посылайте их подальше, можно по-матросски, в семь этажей. А еще лучше – молчите. На вопросы не отвечайте, на провокации не поддавайтесь. Ясно?
«Ого!» – только и подумал поручик, постаравшись
