Гирроккин развернул его, поправил очки и прочитал. А затем… снова поправил очки и перечитал. Взглянул на Ниро. Потом на Лазло. И Лазло все понял. Догадался, о чем запрос. Тело оцепенело. Казалось, будто его кровь и дух перестали циркулировать, а воздух застрял в легких.
– Доставьте их ко мне во дворец, – распорядился Ниро.
Мастер Гирроккин озадаченно открыл рот, но не издал ни звука. Снова покосился на Лазло, но на очках бликовал свет и юноша не смог рассмотреть его глаз.
– Мне написать адрес? – с притворной любезностью поинтересовался Тион. Все и так знали, что его дворец из бледно-розового мрамора, подаренный королевой, находится у реки. Заминка была явно не из-за адреса.
– Конечно нет, милорд, – ответил мастер Гирроккин. – Просто, э-э…
– Какие-то проблемы? – вздернул бровь Ниро, его острый взгляд противоречил приветливому тону.
«Да, – подумал Лазло. – Да, есть одна».
Но мастер съежился под взглядом алхимика:
– Нет, милорд. Уверен… Уверен, это большая честь.
Для Лазло эти слова были как нож в спину.
– Чудесно, – кивнул Ниро. – Тогда на этом все. Я буду ждать доставки к сегодняшнему вечеру.
И с этим он ушел под взгляды ученых, стуча каблуками по мраморному полу.
Лазло повернулся к мастеру Гирроккину. Его сердца все же не остановились. Они бились быстро и нерегулярно, как пара мотыльков, оказавшихся в ловушке.
– Скажите, что там не то, о чем я думаю.
Сбитый с толку библиотекарь просто протянул ему бланк. Лазло взял его. Прочел. Руки дрожали. Там было то, о чем он думал, написанное жирным размашистым почерком Ниро: «Полное собрание сочинений Лазло Стрэнджа».
Мастер Гирроккин пришел в полное замешательство:
– Зачем, ради всего святого, Тиону Ниро понадобились твои книги?!
4. Бог-бастард фортуны
Более разных людей, чем алхимик и библиотекарь, и не сыскать – словно сам Шрес, бог-бастард фортуны, поставил их плечом к плечу и разделил между ними свою корзинку с дарами: все дары, один за другим, – Тиону Ниро, пока не остался последний, который он уронил в грязь перед ногами Лазло.
«Наслаждайся», – сказал бы такой бог, если бы он существовал и был в скверном расположении духа.
Тиону Ниро – происхождение, богатство, привилегии, красота, очарование, гениальность.
А Лазло Стрэнджу – вытирать пыль с единственного, что осталось: чести.
Возможно, ему жилось бы проще, достанься этот дар Ниро тоже.
Как и Лазло, Тион Ниро родился во время войны, но война, как и фортуна, не всех касается в равной степени. Он вырос в отцовском дворце, вдали от вида и запаха страданий, не говоря уж о знакомстве с ними. В тот же день, когда серого и безымянного младенца положили на телегу, следующую в Земонанское аббатство, золотого младенца окрестили
