свой завтрак, Реджинальд открыл глаза навстречу прекрасному летнему дню.
Мадемуазель Кларет была все время настороже и, как только мальчик проснулся, пожелала ему доброго утра и спросила по-французски, не угодно ли ему встать.
– Угодно! – кивнул ее подопечный.
– Будьте любезны отвечать мне по-французски.
– Я буду отвечать вам по-французски только тогда, когда захочу, – последовал ответ.
– Но, мистер Реджинальд, ваша мама желает, чтобы вы говорили со мной по-французски.
– Я не француз, и вы, мадемуазель, не сделаете из меня француза.
– Разве вы не хотите быть вежливым? Этого все от вас ожидают.
– Вы вечно ожидаете чего-то, мадемуазель. Отчего бы вам не подождать, когда оно само явится?
– Вы огорчаете меня, мистер Реджинальд.
– Огорчаю? А вспомните-ка, мадемуазель, сколько раз вы огорчали меня своими несносными французскими глаголами!
– Это делалось ради вашей пользы.
– Я всю жизнь делал все ради своей пользы, теперь же я буду…
– Нет, нет, мистер Реджинальд, – прервала его гувернантка, – не говорите ужасных вещей, будьте хорошим мальчиком!
– Что с тобой, мой милый? – спросила миссис Лоренц, поспешно входя в комнату. – Мадемуазель, ведь я вам велела никогда не спорить с Реджинальдом.
– Но, мама, мадемуазель и не спорила со мной, это я спорил с ней! – возразил маленький тиран.
– Ты не должен волноваться, мой дорогой! Доктор Кемпер говорит, что это вредно для твоего здоровья.
– Мама, – спросил вдруг Реджинальд, – а доктора долго живут?
– Какой странный вопрос! Они живут так же долго, как и другие люди, друг мой.
– Как бы я хотел, чтобы доктору Кемперу было лет сто…
– Что ты хочешь этим сказать, Реджинальд? Тебе надоел наш добрый доктор?
– Да, мама, очень надоел!
– Ты хочешь другого?
– Да, мама, я хочу, чтобы у меня был мертвый доктор!
Миссис Лоренц не нашла удобным продолжать этот разговор и послала гувернантку проверить температуру воды в ванне, приготовленной для мальчика. Ванна оказалась готова, и маленький джентльмен предложил матери удалиться из комнаты.
– Ты сама знаешь, мама, какая ты беспокойная, – сказал он, – а я едва выношу около себя даже мадемуазель.
– Только не оставайся слишком долго в воде, дорогой, и не замочи свои локоны. Да не забудь потом, как выйдешь из ванны, сейчас же надеть туфли, – наказывала ему мать, уходя.
– Ну, мадемуазель, теперь вы тоже можете идти, – мальчик повелительным жестом указал гувернантке на дверь.
– Боюсь, вы, пожалуй, еще утонете в ванне, – заметила француженка с тревогой, покорно направляясь к выходу.
Остановившись за дверью, она приложила ухо к замочной
