вас с вашим лекарством! – вспылил мальчик. – На самом интересном месте вдруг бросай все и принимай вашу противную микстуру… Ах, я хотел бы лучше умереть! – добавил Реджинальд сквозь слезы.
– Вы, миллионер, умереть?! – с усмешкой спросил Джим.
– Я всегда был только миллионером, – хмуро ответил Реджинальд, подавленный своим горем.
– Вот нашли о чем горевать! – снова расхохотался Джим. – Скажите только слово, и тотчас найдутся люди, которые охотно избавят вас от этой обузы!.. Но, прощайте, мне некогда терять с вами время! – и Джим повернулся, чтобы уйти.
– Погоди, Трейси. Где ты живешь?
– Нигде.
– Как нигде? Куда же почтальон приносит тебе письма?
– Я никогда не получаю писем.
– Разве твои друзья не пишут тебе?
– У меня нет друзей, кроме него, – ответил Джим, указывая на Джейми.
– Ну, так я буду твоим другом! И буду писать тебе письмо. Только скажи куда!
– Если вы вздумаете когда-нибудь послать мне письмо, то адресуйте его Патрику Мерфи, в Главное полицейское управление.
– О Боже! – ужаснулась миссис Лоренц. – Ради Бога, Чарли, отдай скорее этим мальчикам деньги и выпроводи их отсюда. Скажи Энн, чтобы она отвела их в буфетную и велела Энтони накормить их. Кроме того, – обратилась она к Джиму, – вам дадут с собой хорошей еды и целый узел с поношенным платьем Реджинальда.
– Не беспокойтесь, сударыня, – гордо вскинул голову Джим. – Мы не берем милостыни. Мы сами зарабатываем деньги и честно платим за свою одежду и еду!
Мистер Лоренц проводил мальчиков вниз и сунул в руки Джима толстый бумажник со словами:
– Это тебе и твоему маленькому помощнику, которому следовало бы сидеть в школе, а не топтать улицы. Прощайте!
И прежде чем Джим успел ответить, дверь за ними захлопнулась, и мальчики очутились на улице.
Глава VI
Про кислое и сладкое и про полученный бумажник
Джейми с сожалением оглянулся на прекрасный дом, из которого они только что вышли.
– Эх, вот бы нам жить там!.. – произнес он с глубоким вздохом.
Джим резко обернулся и сурово взглянул на своего маленького товарища, которого вел за руку. Он сильно привязался к этому милому беспомощному ребенку, заброшенному судьбой в его одинокую жизнь. Сердце его сжалось при мысли о том, что он не может сделать для малыша того, что подсказывало ему его доброе сердце и чего требовала нежная натура Джейми.
– Ты хочешь пойти туда и сделаться обезьяной этого избалованного мальчишки?.. Уже надоело чистить сапоги? Хочешь бросить меня?
– О нет, Джим! – воскликнул Джейми, крепко ухватившись за руку своего друга. – Но ведь было бы хорошо, если бы мы жили там вместе!
– Ну нет, только не для меня! – ответил Джим. – Там совсем нет воздуха, я чуть не задохнулся. Весь дом – точно могила какая, даже никаких звуков с улицы не слышно. По
