type="note">[8]. Точно такой телевизор стоит в кабинете у самого Сталина, на известной фотографии в газете! И Сеня с Людой мечтали КВН купить, а Санька к телевизору относился без восторга – уж больно плохо было видно на черно-белом экране размером с книгу, то ли дело кино, цветное, а иногда даже широкоформатное!
Отзвучал по радио гимн – и все жильцы, собравшиеся на кухне у «тарелки» репродуктора, чтобы прослушать новости, стали расходиться. И тут снова зазвучала музыка. Да какая!
«Вставай, страна огромная». Которой – и все это помнили – в недавнее военное время предваряли самые важные новости или речи самого Вождя!
Но голос был не товарища Сталина, а Левитана. Последние сведения из Китая – американские империалисты совершили новое преступление, сбросив еще одну, после Сианя, атомную бомбу. На этот раз – на Синьчжун.
Это название было во всех советских газетах не далее как вчера. Рассказ о подвиге китайских партизан (конечно же, в такой войне и у них должны быть такие, как наш Ковпак!), захвативших американскую авиабазу, с которой Макартур хотел бомбить Особый Коммунистический район, а возможно, и советскую территорию! Большое фото командира Ли Юншена, с биографией – все как у нас, из бедняков, подвергался угнетению, с юности участвовал в борьбе, имел твердые коммунистические убеждения, организовал партизанский отряд. Отчего китайские товарищи, захватив аэродром, не ушли, как следовало бы партизанам, а сидели в осаде? Так чтобы американцы оттуда взлететь не могли, с атомными бомбами уже на Владивосток или Иркутск! Теперь этого товарища Ли Юншена, наверное, уже нет в живых – выходит, он и те, кто были с ним, погибли за нас, за то, чтобы бомбы на наши города не упали? Значит, это истинно «свои» товарищи – и прощать их смерть было никак нельзя!
С минуту в кухне было молчание.
– Завтра с самого утра соли и спичек куплю, – произнесла наконец Вера Матвеевна, старейшая из жильцов, помнившая еще революцию пятого года, – и еще крупы. Кому сколько, говорите – возьму и на вас, если сумею дотащить.
– Только зажили хорошо! – бросила Людочка. – Да что за время такое?
– Вот вам и снижение цен, – сказал Сеня (который, уйдя с завода в институт на дневной, постоянно «стрелял» рубли до стипендии, стыдясь, что Люда получает больше него).
– Да, теперь бензина для населения долго не будет, – сказал Петр Иванович, – хотя, может, там, наверху еще договорятся?
– Не договорятся, – решительно заявил майор Колосков, – помните же, что от нас Макартур требовал, грозил: чтоб мы из Китая, а они туда? И будут американские танки на нашей границе стоять. Погано, конечно, но уступать нельзя. Тут как в драке: если началось, то или ты, или тебя! Эх, Маруся, опять не удастся нам вместе в отпуск!
И майор тяжело вздохнул.
– Я тоже в военкомат, – сказала Марья Степановна, – медработники ведь на фронте тоже нужны?
– А Саньку куда? В детдом не позволю!
