уход был эффектным, неторопливым. Малколм с удивлением заметил, что выйдя из комнаты, она прислонилась к стене, словно в одночасье лишившись сил, сникла и глубоко вздохнула. Вероятно, надменная Джоан была не такой неуязвимой, какой хотела казаться.
Глава 4
Джоан осторожно заглянула в зал. Ей надо было удостовериться, что там нет никого из клана Фрэзеров, в первую очередь Арчибальда. На это потребовалось немало времени. Она старательно всматривалась в каждое лицо, а в зале было довольно много народу. Кажется, все слуги, работавшие в замке, собрались, чтобы накрыть стол к ужину.
Джоан боялась этого ужина.
Ее отца и леди Агнес нигде не было видно, что вполне устраивало Джоан. Лэрду Маккенна, конечно, не понравится, что она не передала ему сообщение лично, но теперь она могла, не кривя душой, сказать, что не имела такой возможности. На поиски отца для передачи ему требования лэрда Маккенна она отправила одного из пажей, а сама пошла в свою спальню.
Она старалась сохранять спокойствие, шествуя через зал к лестнице, ведущей в ее личные апартаменты. Тем не менее, она остро чувствовала любопытные взгляды слуг. Уже распространилась новость, что в замок прибыл Арчибальд Фрэзер и его люди, и всем хотелось увидеть ее реакцию.
К счастью, она уже давно научилась скрывать свои эмоции. По ее внешнему виду никак нельзя было сказать, какое сильное смятение она испытывает. Нет, она оставалась невозмутимой и сдержанной. А в душе изнывала от страха за сына.
«Боже, молю тебя, помоги Гертруде спрятать Каллума в безопасное место!»
Стоило ей подумать о Гертруде, как служанка тут же показалась в дальнем конце зала. Не теряя времени, старая женщина поспешила к хозяйке. Когда она приблизилась, на Джоан повеяло холодом, и она заметила, что Гертруда дрожит.
Старуха была худой и хрупкой, однако под неказистой внешностью скрывался истинный шотландский дух, сильный и гордый. Именно верная служанка помогла Джоан избавиться от кошмарного брака. Джоан знала, что если бы не Гертруда, она до сих пор оставалась бы несчастной забитой женой.
Джоан схватила шерстяное одеяло, висевшее у очага, и укутала им служанку.
– Ты не должна помогать мне, – прошептала Гертруда, но плотнее укуталась в одеяло. – Другие сочтут твою доброту слабостью.
Джоан невесело усмехнулась.
– Сомневаюсь, что здесь кто-то назовет меня доброй. Этого никогда не будет. Кроме того, мне все равно, что они думают, – честно добавила она.
– Ты не должна их игнорировать, – пробормотала Гертруда. – Ты обязана обзавестись сторонниками. Кто знает, что придет в голову лэрду Фрэзеру, когда он тебя увидит? Кто же тебя защитит?
Джоан грустно покачала головой.
– Здесь никто не вмешается. Я могу рассчитывать только на свой ум и острый язык.
– Я не устаю благодарить Бога за то, что ты так умна, – сказала Гертруда. – Но ведь он опасен.
Джоан
