человеком, старавшимся избегать своей сварливой жены.
– Он наверняка сбежал в Лондон и спрятался в своем клубе, верно?
– Не совсем. Отец затаился у своей любовницы, и мать была крайне недовольна.
– Не сомневаюсь. – Кэм также не сомневался и в том, что все свое недовольство и гнев леди Уилмот обрушила на голову дочери. – Значит, приглашение твоей тети оказалось как нельзя кстати?
– Да, пожалуй. Мне всегда хотелось отправиться в путешествие. К тому же я страшилась предстоящего сезона.
– Но почему? – удивился Кэмден. – Ведь ты бы наверняка произвела фурор…
– Сомневаюсь. – Пенелопа поджала губы. – Все дамы единодушно решили, что я слишком своевольна… в ущерб собственным интересам. Вряд ли у лондонских женихов сложилось бы иное мнение. – Пен немного помолчала, потом продолжила: – Знаешь, я тогда не представляла, какую глубокую рану нанесла твоему тщеславию.
Кэм пожал плечами и, стараясь придать голосу беззаботность, проговорил:
– Осмелюсь заметить, что этот опыт оказался для меня полезен.
– Мне жаль, Кэм, – тихо сказала Пенелопа.
– Но ты не сожалеешь о том, что ответила отказом, не так ли? – Воспоминания о ее отказе вновь и вновь ранили его гордость.
– Все давно в прошлом, – мягко произнесла Пенелопа, и это было в ней ново. Пен, которую он знал, непременно ответила бы колкостью на едкое замечание.
Вновь склонившись над тарелкой с супом, Пенелопа начала есть с большим аппетитом. Когда же она проглотила последнюю ложку, Кэм спросил:
– Будешь противиться возвращению в Англию?
Пенелопа долго молчала. После чего ответила вопросом на вопрос:
– А ты хочешь, чтобы я противилась?
Кэмден нахмурился и проворчал:
– Как бы ни раздражал тебя мой деспотизм, – я дал Питеру слово, что верну тебя домой.
– Питер не был моим опекуном, – заявила Пен.
А вот он, Кэмден, был уверен, что она очень нуждалась в оном.
– Но Питер любил тебя и хотел, чтобы ты остепенилась.
Горький смех Пенелопы напомнил Кэму тот день, когда он сделал ей предложение.
– И чтобы обзавелась мужем и детьми, не так ли?
– А что в этом плохого? – буркнул Кэм.
– Мне это не подходит. Я никогда не выйду замуж.
Пен говорила слишком уж уверенно. Да и почему бы ей не быть уверенной? Ведь она жила так, как ей нравилось, и делала все, что хотела. Кэмден едва не зааплодировал ее дерзости. Только вот дерзость эта по какой-то необъяснимой причине злила его до такой степени, что хотелось кого-нибудь ударить, желательно – одного из ее проклятых любовников.
Пен бросила на него оценивающий взгляд и добавила:
– Я давно не обращаю внимания на мнение большинства. Поскольку же у меня нет ни мужа, ни отца, я вольна поступать так, как сама захочу.
– Но я намерен выполнить обещание, данное твоему
