как ни один больной не сможет. Видимо, из солидарности с мамой.
Я ловко выдернула его у женщины и пристроила на стол, который сноровисто протерла та же Сиента.
– Что с ним?
– Ему плохо!!!
– А почему?
– Он монету проглотил!!!
Как оказалось, малыш дождался, пока мама отвлеклась, и нашел себе игрушку – папины штаны. Вытащил из них серебряную монету и слопал. А что – смотреть на нее, что ли?
Я невольно фыркнула. Прощупала мелкому грудь, живот…
Нет, в пищеводе монета не застряла. Значит, через пару дней есть хороший шанс увидеть ее в горшке. Кормить ребенка кашами погуще и ждать результата. Только если я это скажу его мамаше, она скандал устроит. Как же! Ребенку лекарства пожалели!
Я поманила пальцем Сиенту и шепнула ей пару слов на ухо. Та послушно убежала, чтобы через пару минут вернуться с небольшим синим пакетиком. Проверяю содержимое. То?
Очень даже то.
– Это надо добавлять ребенку в кашу. Три раза в день.
– Его что – одними кашами кормить?! – скандальным тоном возмутилась мамаша.
Понятно. Ответственность спихнули на других. Ребенок вроде как не умирает, в себя она пришла… Теперь надо на ком-то сорваться. Это не на мне. А то сделаю малыша сиротой.
– Будете кормить, пока монету в горшке не увидите, – надавила я голосом. – Вам что – нужно, чтобы сыну плохо стало?
– Да как вы можете такое говорить?!
– Значит, три раза в день варите ему кашу. Что-нибудь обволакивающее и густое, вроде пшенки или овсянки. И добавляйте в нее лекарство. Оно сладкое, так что слопает, никуда не денется.
– Хорошо.
– Через три дня ко мне на осмотр, горшок проверять каждый раз на предмет вышедшей монеты. Ясно?
– Д-да…
– Сиента, проводите маму к выходу.
Я с радостью сгрузила малыша в руки его родительницы. Наверное, я люблю детей, но не когда они пытаются вырвать мне пуговицы, волосы и глаз – по очереди.
Заботливая родительница сунула пакетик с лекарством поближе к сердцу и ушла, не попрощавшись. Я фыркнула. Синий пакетик содержал смесь из сахара, растертого в порошок, молотого имбиря и сушеных листьев малины и черники. Тоже измельченных.
Ничего страшного с ребенком не будет, слопает в каше и не поморщится. А монетка и сама выйдет через пару-тройку дней. Тут главное – мамашу нейтрализовать, чтобы дел не натворила.
Сиента вернулась, кивнула мне.
– Проводила.
Я посмотрела на серое от усталости лицо, на мешки под глазами женщины…
– Отлично. Вы одна сегодня дежурите?
– Нет. Еще Тамира.
– Где она? Пусть придет, подменит вас. А вы сходите, взвара попьете, передохнете.
– Ее нет.
– То есть?
– Ее пригласили.
Слово
