Тимона. Архонт спустился по ступенькам, взял мальчишку за руку и, вернувшись с ним на возвышение, поставил его рядом с собой.
– С каких это пор в народном собрании начали принимать участие дети? К тому же рабы! – послышался из толпы голос Эвклеса, отца гимнасийного чемпиона по бегу. Работорговца поддержали ещё несколько человек. Но их разрозненные голоса потонули в одобрительном гуле большинства участников высокого собрания, которые, судя по всему, также присутствовали недавно на стадиуме во время Ахиллий в качестве зрителей. Послышались выкрики:
– Так это же тот самый раб, который бегает быстрее всех в Ольвии! Молодчина, Авр! Здорово ты кое-кому нос утёр! Продолжай и дальше так, Авр!
Чтобы призвать Агору к тишине, архонту-басилевсу снова пришлось поднять руку.
– Граждане Ольвии! Перед вами Тимон, раб купца Фокрита, сына Агрота. Сейчас глашатай зачитает обращение Фокрита Агротоса к народному собранию Ольвии относительно этого мальчишки. Прошу внимания!
Вперёд вышел небольшого роста человечек, горбатый, носатый, бородатый, похожий на чёрного жука, и неожиданно мощным голосом, который разнёсся далеко за пределы Агоры, начал читать:
«К сведению граждан Ольвии! Я, Фокрит, сын Агрота, публично объявляю, что с сегодняшнего дня без какого-либо выкупа отпускаю на волю своего шестнадцатилетнего раба Тимона. А ещё ставлю в известность Народ Ольвии о том, что я, Фокрит, сын Агрота, усыновляю моего бывшего раба Тимона. Отныне он будет называться Тимоном, сыном Фокрита, и являться полноправным членом моей семьи с правом наследования и всеми прочими правами. Свидетелем этого моего решения прошу быть собравшийся здесь Народ Ольвии. К сему: Фокрит, сын Агрота. Десятый день второй декады месяца боэдромиона[104] в год архонства Гиппарха Филотидоса. Город Ольвия».
Тимон с трудом верил в происходящее, не знал, что надо говорить и делать в таких случаях, он лишь краснел и растерянно хлопал глазами. Да что там Тимон, если сам Народ не знал, как отнестись к такому необычному для них событию – одобрительно или отрицательно. Такого случая в Ольвии на их памяти ещё не было. Перевесило лучшее, что было в людях, и Агора загудела похвально.
Архонт тем временем взял у глашатая папирус с обращением Фокрита и передал его председателю городского совета на хранение. Затем снова поднял руку и вышел вперёд, придерживая за плечо Тимона.
– Теперь о главном. Сейчас нам предстоит решить ещё один вопрос, не менее, если не более важный, чем предыдущий. Говоря только что о счастливой случайности, которая помогла обезвредить заговор врагов города, я был не совсем точен. Спасла Ольвию не счастливая случайность, а спас нас вот этот мальчуган, которого отныне следует называть Тимоном Фокритосом! Это он, Тимон Фокритос, случайно оказался свидетелем сговора Хармота с главарём скифов. И это он, Тимон Фокритос, проявив преданность городу и настоящий патриотизм, рискуя жизнью, поспешил сообщить нам о готовящемся нападении на Ольвию. Если
Боэдромион – по милетскому календарю месяц года, соответствовавший современному сентябрю-октябрю.
