женщина средних лет, спокойным, я бы сказал, нежным голосом уговаривала буяна: «Миленький, ну потерпи немного, ну не ругайся ты так, скоро закончим…» Только вот пациента такая реакция врача не успокаивала, а все больше распаляла, и нецензурная брань переходила уже все границы. В это время в кабинет зашел ответственный дежурный – травматолог. Он постоял, слушая весь этот мат, молча подошел к голове пьянчуги, взял его за волосы, поднял голову и сильно ударил об стол. Сразу же наступила абсолютная тишина. Хирург обернулся ко мне и спокойно сказал: «Запиши в диагнозе еще и сотрясение головного мозга». Вот таковы мои университеты!
До сих пор не могу однозначно ответить, прав ли был тот хирург. Да, бить никого нельзя – ни больных, ни здоровых. Но порой встречаются такие персонажи, которые не понимают никакого другого языка, кроме грубой физической силы. Поэтому я все же больше склоняюсь к оправданию такого поведения хирурга, но не считаю, что его поступок – образец для подражания.
Поскольку я затронул морально-этические проблемы, расскажу еще один эпизод, касающийся отношений «врач – больной». Это произошло во время отдыха на Иссык-Куле. Я во время плавания в очередной раз вывихнул правую руку, у меня уже был так называемый привычный вывих. Со мной был мой брат Сергей, мы сразу же обратились в медпункт, имевшийся в этой курортной местности. Вокруг меня собралась толпа из врачей как работающих в санатории, так и отдыхающих, но хирурга среди них не было. По тому, как вся эта компания принялась вправлять мне вывих, я сразу понял, что они понятия не имеют, как это делается. Экзекуция продолжалась минут тридцать, пока я не сказал, что уже не могу терпеть боль. Мне понятно искреннее желание этих милых людей помочь мне, но подобная помощь приносит больше вреда, чем пользы.
Дальше было еще лучше: нам выделили старый уазик, чтобы добраться до ближайшей больницы, где есть хирург. Этот поселок находился в 60–70 километрах от места нашего отдыха. Ехать предстояло не меньше часа, рука болела невыносимо, я забился в угол и сидел молча с закрытыми глазами. Минут через пятнадцать наш водитель взял еще одного пассажира. Голосовавший на дороге мужчина лет сорока оказался очень общительным и приятным попутчиком. Вскоре выяснилось, что он ассистент кафедры травматологии нашего института. Если не считать, что боль в руке усиливалась и я остро чувствовал каждую кочку на дороге, до поселка Рыбачий мы добрались вполне благополучно. Мы зашли в первую попавшуюся (и, наверное, единственную) больничку. Наш попутчик, которого здесь хорошо знали, принялся оказывать мне помощь. Она была абсолютно профессиональна! Он ввел мне 10 кубиков новокаина в полость сустава и вправил вывих буквально за пару минут.
По воле судьбы, уже после окончания института я попал на специализацию на кафедру травматологии, и моим наставником оказался тот самый хирург. У нас с ним быстро установились хорошие отношения, и как-то я спросил его, помнит ли он тот случай, когда вправил вывих на Иссык-Куле
