слышал З.И. Игембердиев. Он подошел к операционному столу и спокойно сказал: «Не волнуйся. Оперировать будет Петров». Я стоял рядом и видел, что стоило ему это спокойствие. Подобное поведение больного – огромная травма для хирурга, никому не пожелаю пережить такое. Но профессор З.И. Игембердиев очень достойно вышел из этого положения. Он мог повернуться и уйти, хлопнув дверью, но профессор пересилил себя, встал на место ассистента и активно помогал М.С, Петрову. К сожалению, больной умер на столе. Это была первая смерть на операционном столе, которую я увидел собственными глазами. Я пережил ее очень тяжело и помню отчетливо до сих пор. Могу представить, каково в тот момент было оперирующим хирургам! Поведение же профессора З.И. Игембердиева на всю жизнь стало для меня образцом врачебной и человеческой этики, выдержки и владения собственными эмоциями. На первом месте всегда должен стоять пациент с его прихотями, с его, пусть и не всегда обоснованными, капризами и желаниями.
И еще я хотел бы вспомнить один важный момент. Я был в операционной, ждал, когда привезут планового больного.
За соседним столом врач-анестезиолог будила больную после операции. Пациентка, киргизка по национальности, ни слова не понимала по-русски. Но это простительно, ведь она находилась в своей стране. Врач, в свою очередь, не понимала ни слова по-киргизски и демонстрировала полную беспомощность. А вот это уже непростительно, ибо если ты живешь и работаешь в стране, то просто обязан знать ее язык, хотя бы разговорный. Ситуация выходила из-под контроля. Оглядевшись по сторонам и увидев темноволосого мужчину, то есть меня, врач закричала: «Скажи ей, чтобы дышала, глубоко дышала!» Я тут же подошел к столу и сказал все, что она просила. Сказал на киргизском языке. Я ведь планировал работать в республике по крайней мере три года. Причем работать не в столице, а в районе, где далеко не все знали русский язык. Поэтому я старался овладеть киргизским языком хотя бы в контексте врачебной практики, что мне удалось и не раз пригодилось. Должен заметить, что отношение киргизского населения к русскому врачу, умеющему изъясняться на местном наречии, гораздо лучше и доверительнее, в чем я впоследствии не раз убеждался на собственном опыте. По-моему, это аксиома: если живешь и работаешь в какой-то стране и уважаешь ее законы и население, будь добр выучить язык. К сожалению, не все следуют этому правилу.
Летом после пятого курса мы отправились на полуторамесячные военные сборы, которые проходили в десантном полку в Узбекистане, неподалеку от города Чирчик. В памяти остались неимоверная жара, сапоги, бесконечные кроссы в противогазах и без, перловая каша и подсчет дней – когда же это закончится?! Зато двухлетние занятия на военной кафедре и эти сборы сделали нас офицерами запаса – после окончания института и мужчины, и женщины получили звание «младший лейтенант медицинской службы». Впоследствии я дослужился до старшего лейтенанта и в этом звании ушел в запас. Это потрясающая военная
