ожидал рай земной – на их содержание выделялось по три копейки в день, при этом им вменялась обязанность работать – мужчины пилили дрова или копали землю, женщины пряли, убирались. Но свободных мест не было, более того, вскоре возникла потребность в расширении деятельности благотворительного и воспитательного учреждения, потому на пожертвование купца Чижова в 1836 году и был куплен дом Юсупова в Большом Харитоньевском переулке.
Так его и звали в Москве – Юсупов работный дом, где были открыты мужское отделение (на три сотни коек), женское, детское (дети были главными добытчиками милостыни на той же Хитровке) и отделение «для неспособных к труду». Со всех концов Москвы стекался сюда бедный люд два раза в неделю, по вторникам и пятницам. Главное было иметь при себе паспорт и прийти пораньше, занять очередь рано поутру, чтобы к открытию (в 9 часов) быть в первых рядах. Вторая категория насельников, прибывавшая сюда против свой воли, не стремилась остаться в работном доме надолго и жить по принципу «Запомни сам, скажи другому: упорный труд – дорога к дому!».
Новичков проверяли на вшивость и в буквальном, и в переносном смысле, ибо люди сюда попадали самые разные, готовые на все, – и мелкие воришки, и спившиеся актеры, и даже проигравшиеся картежники дворянских кровей. Итогом проверки было определение либо в «добронравные», либо в «ненадежные», последних держали отдельно и под караулом. Срок проживания в доме колебался от нескольких дней до полугода, иногородних старались сразу отправить на малую родину (подавляющая часть попрошаек была родом из провинции). Но совсем одиноких и сирых инвалидов могли и оставить в доме навсегда. «Чистые, сухие и просторные спальни, с крашеными полами, с отдельными койками, на которых лежали такие мягкие и сухие постели, – отзывался счастливый постоялец. – Вполне достаточная и вкусная пища, еженедельное чистое белье и баня – все было хорошо в этом заведении».
В Юсуповом работном доме нуждающимся предоставляли не только постель, но и сносную одежду, бывшую в употреблении – дом принимал пожертвования и деньгами от простых москвичей. Человек в своей одежде претендовал и на работу почище, например в переплетной мастерской. Кормили так: утром – черный хлеб и чай с сахаром, в обед – щи и каша, в которой иногда попадалось и мясо, то же и на ужин. Но не только хлебом единым жили обитатели работного дома, духовную пищу они черпали в библиотеке, в местной самодеятельности, организовывавшей концерты и любительские спектакли. И в этом нет ничего странного – кто еще мог бы с такой правдивостью изобразить на сцене героев пьесы Максима Горького «На дне»?
К концу XIX века уже и Юсупов работный дом стал тесен, пришлось открыть его филиал в Сокольниках, на полторы тысячи человек. Ну а когда в 1917 году те, кто был ничем, стали всем, то работные дома уже не понадобились. Обратная метаморфоза произошла с Юсуповыми.
У Бореньки Юсупова было две жены, первая Прасковья Павловна Щербатова, никак не могла родить ему наследника
