не стал говорить, что исключительно собственное желание поскорее увидеть Рогнеду заставило его отказаться от сопровождения. – Как видишь, мы здесь, и в целости.
Будь Славкина воля, он бы рискнул обойтись без чужих дружинников. Путешествовать сам-на-сам с Рогнедой (верный друг Антиф – свой, не проболтается)… О чем еще можно мечтать?
Но Лунд всё равно не отпустит княгиню без сопровождения. И даже не из-за разбойников. Для многих кривичей не Владимир, а Рогнеда – законная правительница Полоцка. Попади она в руки уцелевших сторонников Роговолта – тотчас новая война начнется. Полоцк – лакомый кусок не только для Киева. Тот же лехитский конунг Мешко с удовольствием возьмет его под себя. Да мало ли врагов у Владимира? Все они охотно объединятся вокруг Рогнеды. А случись что с маленьким Вышеславом, сыном покойной Олавы, и сын Рогнеды станет ближайшим наследником самого Владимира…
Нет, без надлежащей охраны Лунд княгиню не отпустит. По тому, как нахмурился и зашевелил губами Лунд, Славка сразу понял, что наместник прикидывает: сколько дружинников можно отправить с Рогнедой.
– Ага, – наконец изрек наместник-свей. – Дам тебе полусотню воев и большую лодью. Еще кнорр Хривлы с вами пойдет.
Что ж – водой идти, это понятно. С княжной, дитём и своркой девок-прислужниц посуху – долго и хлопотно. А вот кнорр…
– Кнорр-то зачем? – удивился Славка.
– Затем, что Хривла и так в Киев собирался. Наш конунг Вальдамар обещал ему городок на юге подарить и землю хорошую.
– За что такая щедрость? – полюбопытствовал Славка.
Лунд глянул строго на Славку – хоть снизу вверх (наместник был на полголовы ниже Славки), но – будто свысока.
– Ты, сотник, еще по гусям тупыми стрелами пулял, когда мы с конунгом в вики ходили. И Хривла – с нами.
– Понятно, – кивнул Славка. – Воинское братство – это святое, – и погладил выбритую вчера (к Полоцку) голову.
Лунд усмехнулся, уже вполне дружелюбно. Сам он был – свей. Хривла – дан. Однако прежняя вражда между скандинавами и варягами иссякла. Все они стали русами – чатью и ратью великого киевского князя.
– Здрав будь, сотник Богуслав.
Рогнеда изменилась. Очень. Встреть ее Славка где-нибудь на торжище – не узнал бы. Тяжелый шаг, бледное суровое лицо, выглядывающее из шелкового куколя. На голове – соболья шапка, поверх меха – толстый серебряный обруч. Корона. Платье тяжелое, затканное золотыми и серебряными птицами, шитое жемчугом – до пола. Рукава широкие, с обережным шитьем серебряной канителью. Такое платье потяжелей, чем Славкина бронь. Потому и держится княгиня очень прямо, а двигается осторожно, маленькими шажками.
Нет, не к такой Рогнеде спешил Славка…
– Хорошо ли доехал? Не тревожили разбойные люди?
За спиной Рогнеды – строй девичий: впереди те, что одеты побогаче: дочери лучших полоцких людей, за ними – служанки-холопки. Княгиня впереди – как воевода.
– Не случилось,
