примчалась на берег и в ярости велела холопам скрутить кормчего и отколошматить палками.
Тут бы холопам и конец пришел, потому что Кведульв обнажил меч и с добродушной улыбочкой пообещал организовать полоцким воронам скорую и обильную поживу.
Холопов эта улыбочка не обманула. Всем ведомо: если нурман улыбается, значит, крови будет много – и крови не нурманской.
Пришлось вмешаться Славке. Кое-как он успокоил и княгиню, и кормчего. Первой пообещал, что возьмет на борт всё, что можно. Второму – что не позволит пустить лодью на дно грудой тяжеленных сундуков.
Но присматривать за погрузкой Славке пришлось лично. И удовольствия это ему не доставило.
Вот посреди этих малоприятных хлопот к Славке и подошел его давешний недруг. Нурман Скегги.
– Что тебе надо? – раздраженно бросил Славка, только что разделавшийся с очередным сундуком.
– Ох и грозен ты, варяг, – Скегги ухмыльнулся. – Не хочешь ли отойти в сторонку? Разговор у нас будет – не для чужих ушей.
Голос у нурмана противный, шепелявый.
Передние зубы еще в юности Скегги франк вышиб краем щита.
Голос противный, но вид чересчур самоуверенный.
Славка насторожился.
Отошли.
– Говорят, отец твой – самый богатый человек в Киеве, – начал Скегги. – Правду говорят?
– А тебе какое дело? – бросил Славка.
– Я кое-что видел, – сообщил Скегги.
– Что ты видел?
– То, что я видел, стоит десять марок серебром.
– Да ну?
– Не веришь, – констатировал Скегги. – А между тем если я расскажу кому-то еще, то моя история обойдется тебе намного дороже.
– От меня ты не получишь ни куны! – отрезал Славка.
– Что ж, тогда я предложу свой товар другому купцу. Для начала – княгине Рогнеде. Сдается мне, она не станет жалеть серебра, ведь, если ее муж узнает о том, что кое-кто помогает ему в постельных делах, он очень рассердится. А когда конунг Вальдамар сердится, это очень неприятно для тех, на кого падает тяжесть его гнева.
– Тебе бы саги сочинять, нурман, – произнес Славка.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Коли так, то не хочешь ли послушать сагу о себе? – предложил нурман. – Сагу, которая начнется с того, что один блудливый варяг проник в опочивальню супруги своего конунга и провел с ней ночь?
– Неплохое начало, – похвалил Славка.
С каким удовольствием он бы сейчас выхватил саблю и сделал из одного целого нурмана двух полунурманчиков. Но – нельзя. Неизвестно, кому чертов Скегги успел рассказать о том, что видел.
– Окончание тоже будет неплохим, – заверил Скегги. – Думаю, неверную жену конунг просто размечет конями, а вот для изменника он наверняка придумает что-то особенное. Ну как, стоит моя сага десяти марок серебром?
