еще поговорим, будет время, подумал Кузьма, без всякой страсти чмокая Тину в губы.
Принадлежность к безбожникам была хороша тем, что спозаранку тебя никто не трогал. Пока светляки били земные поклоны и хором распевали псалмы, Кузьма успел все сны досмотреть.
Завтрак, поданный Венедимом, был, прямо скажем, не ахти. Одно из двух – либо светляки продолжали пост, истово усмиряя свою плоть, либо гость, по их разумению, не заслуживал более достойного угощения.
– Послушай, Венька, – вкрадчиво сказал Кузьма, наматывая на палец какое-то малосъедобное волоконце. – У вас же в хозяйстве всякой вкуснятины навалом. Вы и свиней разводите, и кур, и червей. Куда это все потом деется?
– Хворым да убогим скармливаем. – Венедим потупил взор.
– А если честно?
– Приторговываем…
– Дело нужное. А что взамен берете? Телефоны у связистов? Отбойные молотки у метростроевцев? Что-то я тут подобного добра не видел. Какой товар у вас в цене?
– Мне сие неведомо.
– Я к чему этот разговор завел… Угостили бы меня свининкой. А о цене сговоримся. В долг, конечно. Не обману. Все, что надо, в самое ближайшее время доставлю.
– Не я это решаю.
– А кто? Эконом?
– Нет, сам игумен, – после некоторой запинки ответил Венедим.
– Трифон Прозорливый? Так мы с ним знакомы. Договоримся.
– Опочил Трифон.
– С чего бы это? – удивился Кузьма. – Крепкий ведь еще был мужик… А кто вместо него?
– Серапион Столпник. – Венедим старательно отводил взгляд в сторону.
– Вот те раз! – Кузьма решил немного позлить собеседника. – А это что еще за птица? Кем он раньше работал? Поваром у Трифона?
– Не злословь. – Венедим поморщился. – Грех это… Раньше Серапион простым схимником был. Со стороны к нам пришел. Босым и голодным. Праведной жизнью заслужил всеобщее уважение. Известен своим подвижничеством и страстотерпием.
– Как же! Все вы подвижники и страстотерпцы! – скривился Кузьма. – Особенно когда на бабе лежите или свинину трескаете. Ты сам-то вон какое пузо нагулял!
– Это не пузо. – Венедим провел рукой от груди к чреву, и под рясой раздался глухой металлический перезвон. – Это вериги.
– Надо же… – Кузьма немного смутился и для верности пощупал железные цепи, скрытые одеждой. – И сколько тут весу?
– Маловато. Даже пуда не будет. Трудно у нас в последнее время с этим делом.
– Я тебе в следующий раз чугунную сковородку подарю, – пообещал Кузьма. – Мне она без надобности, только зря валяется. На четверть пуда точно потянет. Хочешь – на пузе таскай, хочешь – блины пеки.
– Ты бы еще присоветовал мне ночной горшок рядом со святыми ладанками носить, – обиделся Венедим. – Вещи ведь, подобно людям, тоже погаными бывают.
– Ладно,
