хоть спереди.
– Грабли у тебя еще слабые, чтобы меня спереди чесать. Тут особый искусник нужен… – Она встала и ладонями разгладила свои одежды. – Ладно, пойду… Ты здесь пока будешь обитать?
– Наверное.
– Тогда ожидай. Скоро придет твоя Фотинья.
Девица явилась даже раньше, чем это предполагал Кузьма, привыкший к нерасторопности светляков. Поскольку она несла перед собой все постельные принадлежности, включая перину, лица ее Кузьма сразу не разглядел.
В ответ на его приветствие девица что-то невнятно буркнула и, проследовав в дальний угол, завешанный иконами, занялась приготовлением брачного ложа.
Насколько позволял рассмотреть тусклый свет плошки, со спины она была очень даже ничего, хотя объемом уступала Феодосье раза в два.
– Тебя Фотиньей зовут? – на всякий случай уточнил Кузьма.
– Какая разница! – буркнула девица, взбивая подушку.
– Как – какая? – удивился Кузьма. – Надо же к тебе как-то обращаться. Вдруг мне понадобится что-то… Или в разговоре…
– То, что тебе понадобится, ты и так получишь. А разговаривать мне с тобой никакой охоты нет. – Закончив хлопоты с постелью, девица принялась расплетать косу.
– А чего ты злая такая?
– Будешь тут злой… Не мой нынче черед, понимаешь? Я отдохнуть от вас хотела! А тут тебя бес принес! Больно много мне радости от вашей любви. Спать не дашь, да еще измочалишь, как тряпку.
– Такая твоя бабья доля.
– Не доля это, а мука бесконечная! Свинью к хряку и то раз в году водят. А меня с тех пор, как титьки выросли, почитай, через ночь треплют.
– Понесешь – вот и оставят тебя в покое.
– Как же! И на брюхатых есть свои любители. И на малолеток сопливых. И даже на старух. У нас ведь на одну бабу десять мужиков приходится. Да еще со стороны некоторые вроде тебя наведываются. Попробуй услужи всем. Я ведь молчать собиралась… Так нет, завел ты меня! – Девица стащила с себя кофту, под которой, по обычаям светляков, было поддето еще три-четыре точно таких же.
– Десять на одну… Вам еще повезло, – усмехнулся Кузьма. – У метростроевцев, говорят, сто на одну. И ничего, не жалуются.
– Правильно. У них мужики с мужиками живут. Греха не боятся… Слушай, давай ложиться. Мне завтра на молебен спозаранку вставать да еще свиней надо успеть покормить.
– Разве я против, – охотно согласился Кузьма.
– Светильник сначала погаси. Не собираюсь я перед тобой нагишом выпендриваться.
– Сей момент.
Кузьма пальцем погасил фитиль. Свет он любил как редкое и экзотическое удовольствие, но все важные дела предпочитал обделывать в темноте.
– Ты разве меня не помнишь? – спросил он, залезая под одеяло.
– Почему это я должна тебя помнить? – Давая ему место, девица отодвинулась к стенке. – Разве мы с тобой раньше ложились?
– Я
