благах вечной жизни. Исполненные самоотверженной любви, они непрестанно трудились не столько для прокормления себя, сколько для бедных. Это был как бы особый мир, блаженные обитатели которого не имели других целей, кроме правды и благочестия… Кто, взирая на них, не воскликнул бы: коль добри доми твои, Иакове, и кущи твоя, Израилю, яко дубравы осеняющия, и яко садие при реках, и яко кущи, яже водрузи Господь!» И для всех этих подвижников великий Антоний был наставником, отцом, великим образцом для подражания. Его слово было исполнено силы, проникало до глубин сердца. «Христос явил в нем врача для всего Египта, – пишет Афанасий. – Кто при Антонии не изменил своей печали на радость? Кто не отложил гнева? Кто не забыл горестей гнетущей бедности? Кто не пренебрег благами мира? Какой инок, утомленный подвигами, не ободрялся вновь благодаря его слову? Какой юноша, объятый страстями, не обратился к воздержанию?.. Он знал, кто страдает каким недугом, и для всякого у него находилось пригодное врачевство…»
В числе других наставлений великий авва раскрывал своим слушателям иногда тайны незримого мира, не для удовлетворения суетного любопытства, но единственно из желания нравственной пользы, для предостережения от соблазнов. «Явление святых Ангелов, – говорил он, – тихо и мирно, наполняет душу радостью, восторгом, упованием. С ними Господь, источник радости. Озаряемый светом ангельским, ум наш становится светел, ясен и спокоен. В душе разгорается желание Небесных благ. Она как бы готова соединиться с блаженными духами, чтобы вместе с ними вознестись на небо… Светлые духи столь кротки, столь милостивы, что лишь только человек, в силу несовершенства своей природы, смутится от их необычайного света, они немедленно изгоняют из сердца всякий страх. Не таковы явления злых духов – от них в душе рождается ужас, смертельная тоска, равнодушие к подвигам добра, оживают страсти… Ограждайтесь тогда знамением креста… Если мы хотя немного попустим им возобладать над собою, то семя зла, которое они посеют в нас, укоренится и возрастет… Тогда они сами как бы вселяются в нас и делаются видимыми в нашем теле – в злых делах наших… Не страшитесь, однако, нападений их. Сила их сокрушена пришествием Господа на землю. Будем в доброй надежде всегда держать в уме: Господь с нами – и враги не могут сделать нам зла! Ведь они всегда привязываются к нашим же слабостям: заметят страх, колебание, смущение – и вот, подобно ворам, бросаются на место, оставленное без стражи, раздувают наши же помыслы, увеличивают наши смущения и страх и повергают душу в мучение. Но они бегут со срамом, исчезают как дым, лишь только заметят твердость нашего упования. Помните – все в руке Божией, и демон не имеет власти над душой христианина…»[61]
Кроме назидания и руководства подвижников, св. Антоний горячо отзывался на общие нужды Церкви Христовой. Христианство того времени переживало тревожное и страшное время последней борьбы с язычеством. Язычество, как бы собрав последние силы, при Диоклетиане готовилось нанести последний страшный удар христианству. Разразилось такое гонение, подобного
Из писем св. Антония к инокам.
