очистись… не болей больше… хочу, чтобы ты был здоров…»
Я застал Его как раз в такую минуту. Он проходил сквозь толпу под крики взывающих к Нему и возгласы исцелившихся. Мы остановились там, где было меньше народу. Он приближался к нам, раздавая исцеление, как милостыню, которую человек скромный тайком сует в руку нищего. Из толпы вдруг выступили два ученика Иоанна и преградили Ему дорогу. Он остановился. Вокруг столпился народ, жадный до каждого Его слова.
– Что вам нужно? – спросил Он.
– Равви, – сказал один из них, – учитель наш, Иоанн сын Захарии, услыхал о Тебе в темнице. Он велел нам отыскать Тебя и спросить: Тот ли Ты, Который должен прийти, или ожидать нам другого?
Вот в чем, оказывается, заключалось то посольство, с которым они поспешали. Бедный Иоанн. Песнь его стихла, и в мрачной темнице к нему подкралось сомнение. Ст°ит ли этому удивляться? Пророки, например Иона, часто бежали от бремени слов. Иоанн не бежал. Но он не в силах вынести бремя сомнения… Не исключено, что за вопросом его учеников кроется какой-то другой смысл: слишком большое благоговение звучало в речах обоих посланцев. Каждый пророк обязан засвидетельствовать о себе. В свое время мы пришли к Иоанну как послы от Синедриона, чтобы он открыл нам свою миссию. К Иисусу Синедрион не посылал никого… Может быть, Иоанн поступил как раз так, как полагалось поступить по отношению к новому провозвестнику слова Божьего, то есть послал людей, чтобы они со всей серьезностью задали вопрос, кто же Он?
– Идите, – сказал Он, – и расскажите Иоанну о том, что видели: незрячие прозревают, глухие слышат, хромые исцеляются и бегают, как олени, немые разговаривают, прокаженные очищаются, мертвые воскресают, нищие радуются…
Слова эти звучат просто, в них нет ничего непонятного и своей простотой и неоспоримостью они точно бьют в цель: если Он воспринял вопрос Иоанна как призыв раскрыть Свою миссию, Он не мог бы дать лучшего ответа. Его слова с вплетенными в них цитатами из Исайи, звучащие здесь, на этом лугу, среди обезумевших от восторга исцеленных, в этом сонмище людей, бегущих за Ним, как за истинным Вестником радости, – так вот, Его слова обладают даром возвращать силы одинокому сердцу. Послы поклонились и исчезли в толпе. Их лица пылали. Я уверен, что они придут к Иоанну, повторят ему то, что сказал Назарянин, и немедля вернутся обратно, чтобы стать Его учениками. Как быстро Он покоряет людей!
Послы ушли, а Он все продолжал стоять и, наконец, обратился к окружавшим Его людям, число которых непрерывно умножалось:
– А кто же Иоанн? – спросил Он, словно надеясь, что кто-нибудь Ему на это ответит.
Люди вокруг, разумеется, молчали. Тогда Он продолжил:
– Тростник ли он в пустыне, колеблемый ветром? Или царский прислужник, одетый в мягкие одежды? Или, может быть, он пророк? Да! И больше, чем пророк!
С той же свободой, с которой Он цитирует и разъясняет наиболее
