аромат первых цветов, но стоит мне только на минуту отдаться этому наслаждению, меня словно ударяет в грудь: «Ты здесь, а там Руфь…» Радость гаснет, как задутый светильник. Я внутренне содрогаюсь и уже без сопротивления отдаюсь боли, повторяя вслед за мудрецом: «Суета сует, и всяческая суета…» Потом боль, жалость и тоска смешиваются с неизвестно откуда вздымающимся отвращением. Лучше уж следовать за Ним и слушать Его истории, похожие на сказки, которые певец слагает ночью, под высокими звездами, в поющей ручьями тишине.
Письмо VI
Дорогой Юстус!
Ты просил, чтобы я в нескольких словах описал тебе, в чем заключается учение Галилеянина. Я не уверен, что сумею это сделать: задача не из легких. Если бы ты спросил меня, чего хочет Учитель из Назарета, я мог бы тебе ответить одним словом: всего. Ибо это правда: Он хочет от Своих слушателей всего, буквально всего. Наверное, ты сейчас удивленно вскидываешь брови, давая мне тем самым понять, что не разумеешь моих слов. Я согласен с тобой. Но видишь ли, Его тоже понять не так-то просто. Истина, которой Он учит, так проста в деталях, что, кажется, и ребенок в состоянии это понять. В совокупности же она превосходит человеческий разум. Он говорит легко и ясно, словно ведет по ровной дороге. Только вдруг дорога эта обрывается, и человеку кажется, что он летит в пропасть. Тогда Он говорит: «Дай Мне руку, обопрись на Меня, уверуй… И лети!»
Недавно пришли к Нему какие-то ученики Иоанна, блуждающие, словно овцы без пастуха. Те, которые еще не прибились к Иисусу, ревниво противятся Его речам, словно в упрек за то, что Он находится на свободе, в то время как их учитель томится в зловещей крепости. Они спросили Его: «Отчего Твои ученики не постятся?» Он ответил: «Не время им поститься, когда с ними Жених. Но придут дни, когда отнимется у них Жених, и тогда они станут печалиться и плакать… Никто не приставляет заплаты от новой одежды к ветхой одежде, и никто не вливает молодого вина в ветхие мехи…» На поверхностный взгляд это какая-то бессмыслица. Но вдумайся в эти слова, и, может, тогда ты поймешь, как я понял, что учение, которое Он возвещает, не может быть заплатой на старом: оно ничего не дополняет, ничему не служит, оно целостно само по себе, собственно говоря, оно и есть – все. Кто хочет его познать, тот должен выбросить ветхую одежду и избавиться от старых мехов: он должен решиться приобрести взамен новые.
Ты спрашиваешь, в чем это учение заключается. Попробую тебе рассказать. Пару дней назад Он шел, окруженный несметной толпой народа. Был такой же погожий день, как сейчас: по небу плыло одно единственное заблудившееся облако, напоминавшее большой клок пуха. Внизу поблескивало ожившее изумрудное озеро. Вдали, почти у самого горизонта белыми штрихами выделялись вершины Антиливана, словно оторванные от своего основания. Народ шумел, как горный поток. Неожиданно все остановились. В этом месте возвышенность переходила в крутую обнаженную скалу. Назарянин быстро взобрался на гору по узкому травянистому
