(Лк. 21, 34). Итак, если хотим, чтобы молитвы наши не только до Небес, но и превыше Небес проникали; то постараемся ум свой возвести к естественной его легкости, очистив его от всех земных пороков и от всякой влаги мирских страстей, чтоб таким образом молитва его, не отягчаясь более никаким бременем чуждым, легко воспаряла к Богу.
199. Обратите внимание на причины, на кои, как на отяжеляющие ум наш, указал Господь. Не на прелюбодеяние, не на блуд, не на убийство, не на богохульство, не на хищение, которые все признают грехами смертными и достойными осуждения, указал Он, а на многоядение, винопитие и попечения или заботы века сего, которых не только из людей мира сего никто не бережется и не считает зазорными, но, стыдно сказать, некоторые и из отрекшихся от мира позволяют себе те же прохлаждения, не видя в них для себя ни вреда, ни беды. Впрочем, этих трех неправостей, отяжеляющих душу, от Бога ее отделяющих и к земле пригнетающих, если разуметь их, как гласит буква, легко избежать, особенно нам, так далеко удаленным от всякого сношения с миром и никакого совершенно не имеющим случая вмешиваться в эти видимые попечения, пьянства и пресыщения. Но есть иное некое пресыщение и пьянство духовное, труднее избегаемое, и есть иное некое попечение и печаль века сего, которые и нас охватывают, после совершенного отречения нашего от всех стяжаний, при воздержности нашей от вина и всякого пресыщения, при нашем пребывании в пустынном уединении. Я разумею поблажки плоти, привязанности и страсти, от которых если не очистим себя, то и без опьянения от вина и без обилия яств сердце наше будет отяжеляемо пьянством и пресыщением еще более вредным. И только тот, чей ум, отрешившись от уз всех страстей, глубоко умиротворится, и чье сердце всем устремлением наикрепчайше прилепится к Богу как верховному благу, может в совершенстве исполнить апостольскую заповедь: непрестанно молитеся.
200. Все виды молитв без особенного сокрушения сердца, чистоты души и просвещения от Духа Святого, думаю, невозможно обнять. Их столько, сколько в одной душе или и во всех душах может порождаться разных состояний и настроений. По мере преуспеяния ума в чистоте и по качеству состояния, в какое он или случайностями вводится, или в силу своих внутренних деланий обновленно восходит, и она в каждые такие моменты преобразуется; и потому очевидно, никем не могут быть воссылаемы всегда однообразные молитвы. Всякий иначе молится, когда весел, иначе, когда обременен печалию или нечаянием; иначе, когда процветает в духовных преспеяниях; иначе, когда угнетается множеством вражеских нападений; иначе, когда испрашивает отпущение грехов; иначе, когда молит о приращении благодати или о стяжании какой-либо добродетели, или о погашении какой-либо страсти; иначе, когда поражен бывает страхом при размышлении о геенне и будущем Суде; иначе, когда воспламеняется надеждою и желанием будущих благ; иначе, когда бывает в нуждах и опасностях; иначе, когда наслаждается безопасностью и миром; иначе, когда осиявается откровениями
