который должен был стать первым рабочим днем Митчела в фирме Бендини, сам Митч вместе с женой, окруженный своими теперь уже тридцатью девятью коллегами и их женами, пришел отдать последний долг Мартину С. Козински. Кафедральный собор был полон. Оливер Ламберт произнес настолько прочувствованное прощальное слово, что даже у Митча, похоронившего отца и брата, глаза были на мокром месте. Увидев вдову и детей, Эбби расплакалась.
В том же составе все встретились и после полудня – в пресвитерианской церкви, где происходило прощание с Джозефом М. Ходжем.
Глава 5
Когда ровно в восемь тридцать утра, как и договаривались, Митч вошел в небольшую приемную, примыкавшую к офису Макнайта, она была пуста. Едва слышно присвистнув и кашлянув, он принялся нетерпеливо ждать. Откуда-то из-за шкафа с папками появилась древняя седовласая старушонка-секретарша и бросила на него сердитый взгляд. Митч объяснил ей, что он должен встретиться с мистером Макнайтом в им самим назначенное время. Секретарша улыбнулась, сказала, что ее зовут Луиза и что она вот уже тридцать первый год является личным секретарем мистера Макнайта. Не захочет ли молодой человек выпить кофе? С удовольствием, согласился Митч, черный. Секретарша вышла и тут же вернулась с чашечкой на блюдце. По интеркому она связалась со своим боссом, после чего предложила Митчу присесть. Теперь она его вспомнила – кто-то из коллег указал ей на него вчера во время похорон.
Она извинилась перед ним за мрачную атмосферу – никто не может работать, пояснила она, и пройдут дни, прежде чем все войдет в норму. Такие приятные молодые люди! Зазвонил телефон на ее столе, и она сказала в трубку, что у мистера Макнайта важное совещание и беспокоить его нельзя. Раздался еще один звонок, выслушав, она провела Митча в кабинет своего патрона.
Вошедшего приветствовали Оливер Ламберт и хозяин кабинета, управляющий Ройс Макнайт. Тут же Митчела представили двум другим компаньонам, Виктору Миллигану и Эйвери Толару. Все расселись за небольшим столом. Луизу попросили принести еще кофе. Миллиган заправлял в фирме налогами, а Толар, ему был сорок один, был молодым в общем-то компаньоном.
– Митч, ты должен нас извинить за такое не совсем радостное начало, – заговорил первым Макнайт. – Хорошо, что ты вчера вместе со всеми был на похоронах, хотя, повторяю, нам очень жаль, что твой первый день в нашей фирме оказался таким печальным.
– Я чувствовал, что не могу не пойти на похороны.
– Мы гордимся тобой, Митч, мы возлагаем на тебя очень большие надежды. Мы потеряли двух замечательных юристов, оба они занимались налогами, так что ты сейчас нам просто необходим. Нам всем теперь придется работать более напряженно.
Вошла Луиза с подносом, на нем – серебряный кофейник, чашки тонкого фарфора.
– Нам очень грустно, – сказал Ламберт, – раздели нашу скорбь с нами, Митч.
Мужчины склонили головы. Ройс Макнайт просматривал какие-то записи в блокноте.
– Митч, по-моему, мы с тобой об этом уже говорили. Нового сотрудника мы всегда закрепляем за компаньоном, который направляет
