поморщился:
– Петрушко – алкоголичка?
– Самая натуральная. Посему мы с ее мамашей и решили разлучить наших птенчиков.
Он понимающе кивнул:
– Ясно.
Слова гражданки Зеленухиной немного его ободрили. Если Петрушко – алкоголичка, многое становится понятным. Наверняка Игорь Мамонтов сказал бы то же самое. Любитель зеленого змия вешает лапшу на уши. От пьющей дамы можно было ожидать всего. Он повернулся к Зеленухиной:
– Тогда вы понимаете, что ваша невестка могла продать документы. С ее пристрастия и нужно было начинать разговор.
Услышав это, Виктор затрясся:
– Ее пристрастие ровным счетом ничего не значит, – крикнул он. – Майя не стала бы продавать диплом или, выражаясь вашими словами, пропивать его. Она не была такая конченая.
Павел усмехнулся:
– Вы ведь ее давно не видели.
– Я знаю ее лучше кого бы то ни было, – Зеленухин замолчал, собираясь с мыслями. – Были вещи, которыми моя бывшая очень дорожила. На восемнадцатилетие родители подарили ей кольцо из белого золота, с большим бриллиантом в окружении изумрудов. Майка тысячу раз могла пропить его, однако и мысли такой не держала: для нее оно являлось связующим звеном между тем миром и нынешним, понимаете? Как и диплом. И потом, если она продала документы, с какой стати их кому-то выбрасывать вместе со старым тряпьем? Кто стал бы платить за хлам, от которого после собирался избавляться?
Рассуждения Виктора показались Павлу не лишенными логики. Он почесал карандашом за ухом, приводя в порядок мысли. Все равно заниматься этим делом ой как не хотелось. Его невеселые размышления прервал Сомов:
– Сведения по Петрушко, – сообщил он, подавая Киселеву листок с адресами и номерами телефонов. – Раньше семья проживала на Кораблестроительной. Потом родители разменяли квартиру, чтобы сделать жилье дочери. Они посели-лись в трехкомнатной на Ленина, а ей приобрели однокомнатную на Зои Космодемьянской. В позапрошлом году Михаил Станиславович Петрушко скоропостижно скончался от инфаркта. Мать и дочь обитают каждая по своему адресу.
– Спасибо.
Павел снял телефонную трубку и набрал номер Майи Петрушко. Прислушиваясь к длинным гудкам, он поймал себя на мысли, что ему не по себе. «Подойди, пожалуйста, – умолял он незнакомую женщину. – Сделай одолжение». Его мольбам никто не внял. «Это ничего не значит. Она может спать», – успокаивал себя оперативник, набирая номер матери. Звонкий старушечий голос заставил его вздрогнуть:
– Слушаю!
– Наталья Анатольевна?
– Я!
Киселев улыбнулся. Фактически потеряв дочь, пожилая женщина не утратила энергии.
– Вас беспокоят из милиции.
– Чем могу быть полезна?
– Вы знаете, где сейчас ваша дочь?
Наталья Анатольевна взволнованно задышала:
– Майя? Должна быть дома, если никуда не вышла. А почему вы спрашиваете?
– Вы уверены в этом? Когда вы в последний раз ее видели?
Старушка помедлила
