взгляда, и теперь не знает, что с этой любовью делать.
Я не успела признаться, Жозеф опередил меня:
– Прости, я полный дурак.
– Нет, это я дура! Я… – мне не дали договорить. Как я потом решила, к счастью.
– Нет, я. Хотя, что тут, ты тоже хороша. Могла бы хоть сказать, что у парня своего остановишься. Мы с отцом с ног сбились, пока тебя искали.
– С отцом?
– Да. Я ему сказал, что ты ничего не помнишь, и он испереживался весь, что такую хорошую девчонку ни за что обидел. Он ведь не со зла тебя убить грозился, а потому что испугался, что проговоришься кому. Это ж очень опасно для нас, сама понимаешь. А раз бояться нечего – отец сразу и успокоился. Даже лично вызвался тебя обратно привезти. Только вот ни в твоей, ни в нашей квартире тебя не оказалось – как под зебру закатилась.
– Стоп. Николя ко мне домой ездил?
– Ага.
– А адрес откуда узнал?
– Так по справочнику телефонному – у тебя редкая фамилия.
– И замок, значит, он сломал?
– А, да. Отец просил передать, что он извиняется – дёрнул за ручку слишком сильно и замок вывалился. Ты уж не злись на него, он не специально.
– Ну да, как же, – огрызнулась я, чересчур раздосадованная тем, что, оказывается, любой маньяк может законно узнать, где я живу. – Наверняка, думал, что я внутри, и по-тихому прибить хотел.
– Брось! Отец бы не стал до такого опускаться, тем более что ты ему нравишься. Я когда сегодня услышал, что ты вернулась и кинулся сюда, он меня остановил и сказал, что я дураком буду, если такой хорошей девчонке встречаться не предложу… Вот он удивится, когда узнает, что у тебя жених есть… Да я и сам в шоке. Ну, то есть ты, конечно, прикольная и всё такое, но, без обиняков, больше на затюканную ботаншу смахиваешь, чем на девушку, которая парня заинтересовать может. К тому же, я был уверен, что ты без ума от меня, решил, что своим вниманием тебе одолжение делаю. Вот лоханулся…
Я не могла вымолвить ни слова – мой разум отказывался принимать услышанное. Николя мне симпатизирует, в то время как его сыну я неприятна?
– Прости, если обидел, – спохватился Жозеф. – Ты классная вообще, только стрёмная немного. Ну, не в моём вкусе, то есть. Хорошо, что это взаимно. Одной занозой в заднице меньше.
Даже когда я, спасаясь от Николя, с разбегу впечаталась в забор, мне не было так больно. Одно его слово ранило как сотни заострённых копий. Наверное, теперь, сплошь утыканное ими, моё сердце походило на ощетинившегося морского ежа. Вот что бывает с теми, кто забыл своё место и возомнил себя главной героиней сказки. Сказки, они для Золушек и Белоснежек, красивых и образцово-правильных, а таким, как я, отведена роль вздыхающей по принцу массовки, любовь которой ему как заноза в заднице.
«В моём окне дождь – в твоём окне свет, в моём окне ты – в твоём меня нет», – с печальной усмешкой вспомнила я строку из горячо любимой мной песни Дины. Затуманивающая взгляд пелена слёз отступила. Уж что-что, я прятать свои чувства, когда того
