то, что я хочу услышать, за исключением родителей, – они просто приказывают.
Он отвел ей за ухо прядь волос, провел большим пальцем по щеке, утирая слезы.
– Может, вам необходимо и это изменить? Вы достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения, как добиться успеха и избежать поражений.
Она кивнула, глядя ему в глаза, потом опустила ресницы, и все произошло мгновенно – она очутилась у него на коленях, а руки обвивали ему шею.
Он должен сейчас же отвести ее руки, отодвинуть от себя.
– Коулт?…
Это имя отрезвило его: он не тот, за кого себя выдает. Он должен, обязан прекратить безумство, но ее неуверенный взгляд не дал ему это сделать.
– В тот вечер на конюшне… мне показалось или нет, что вы хотели меня поцеловать?
Pelo amor de Deus[3].
Как ответить на это? Соврать и обидеть ее? Он не хочет. Но и сказать правду не может.
– Не думаю, что мне следует отвечать на такой вопрос.
– Почему?
– Потому что я у вас работаю. Потому что это не принято.
– На это давно никто не обращает внимания. – Она смотрела на его рот. – И вы, не отвечая, уже ответили.
– В таком случае тема закрыта. – Он хотел разомкнуть ее руки, но она не дала ему этого сделать.
– Мне надо проверить мое наблюдение.
– Какое?
– Что вы целуетесь лучше Нокса.
«О нет». Он покачал головой:
– Благоразумнее оставить это в теоретической плоскости.
– А я не хочу. – Она сомкнула пальцы у него на шее и припала к его рту.
Он должен остановить ее, пока не поздно. Он ведь не окончательно потерял рассудок. Но… как ее оттолкнуть? Она совсем беззащитна. И к тому же ему хочется ее поцеловать. Ужасно хочется. Начиная с того вечера в конюшне.
Нежные мягкие губы, не очень умелые, обожгли ему не только рот, а казалось, и всю кожу на теле.
Нельзя было этого допускать. Минуту поцелуя он продержится, а затем отстранится.
– У вас восхитительный рот, – прошептала она ему в губы. – Но вы меня не поцеловали в ответ.
– Инстинкт самосохранения, – пробормотал он, взял за подбородок, чуть приподнял ей голову и…
Сладкий, ударяющий в голову аромат помутил рассудок. Пальцы гладили атласную щечку.
И тогда он поцеловал ее. Его пальцы погрузились ей в волосы на затылке, язык проник в ее рот, она послушно следовала этой игре.
Santo Deus… но виновата она. Она заставляет его бороться с желанием вкусить сладость не только ее рта, но и всего податливого, горячего тела.
Поцелуи у него обычно вели к взрывному сексу. Но здесь и сейчас, в его теперешнем положении работника, это немыслимо.
Разум заставил его отступить. Он снял ее с колен и усадил обратно на одеяло.
Раскрасневшаяся Сесили пригладила волосы.
– Это
Ради бога (
