так, вы совсем не обязательно об этом знаете. Вот более наглядный пример: вообразите вашу копию, которая и физически, и умственно обладает полным сходством с вами. Она выглядит, ведет себя и говорит, как вы, даже думает как вы, что позволяет ей отвечать на вопросы, которые ей задают, точно так же, как ответили бы вы сами. Единственное отличие между вами состоит в том, что у этой вашей копии нет осознания себя: по сути, это просто автомат.
Сам факт, что вы можете это себе представить, утверждает Чалмерс, означает, что такое теоретически возможно. А значит, заключает он, сознание должно быть чем-то высшим, чем-то таким, что находится как бы над нашей физической плотью и над процессами, протекающими у нас в мозгу, над восприятием, которое возникает благодаря нашим органам чувств, над нашими реакциями на это восприятие и над нашими сообщениями об этих переживаниях и впечатлениях.
Это «что-то» как раз и делает нас чем-то большим, нежели зомби. Можно даже сказать, что эта разница и определяет сознание. Именно это качество дает нам ощущение себя, того, что мы чувствуем, способность к самонаблюдению и самоанализу, к изучению и оспариванию нашего места в мире. Возможно, именно эта черта позволяет нам восхищаться фокусами. Возможно, именно благодаря ей мы умеем плакать и смеяться. По сути, именно она делает нас людьми. Философы столетиями пытались выделить эту квинтэссенцию осознания себя. Замечательнее всего то, что сегодня наука наконец-то обеспечивает нас методами исследования этой проблемы, не сводящимися просто к размышлениям о ней. Наука ухитрилась придумать свои фокусы, которые, судя по всему, все-таки убили этого таинственного зомби. Теперь мы вполне можем встать над его поверженным трупом и провозгласить, что в итоге мы одержим победу, ибо уже сейчас понимаем: сознание должно иметь физические корни, а значит, рано или поздно его удастся постичь научными методами.
Вся работа по исследованию сознания, которую успели проделать ученые, дала немногочисленные модели, которые, по сути, пытаются описать, что же творится у нас в голове. Две из этих моделей считаются наиболее многообещающими. Одна – теория глобальной нейронной мастерской, сочетающая в себе идеи психологии и нейронаук. Согласно этой теории, все сигналы от окружающего мира (осязательные, вкусовые, зрительные, слуховые, обонятельные…) сначала обрабатываются на подсознательном уровне. Лишь очень немногие из этих сигналов дойдут до вашего внимания: такое происходит только в тех случаях, когда подсознательная обработка достигает определенной интенсивности, тем самым включая своего рода тумблер, который, в свою очередь, активирует области мозга, отвечающие за сознательную обработку информации. Нейробиолог Дэниэл Бор сравнивает это с «прожектором, высвечивающим какое-то место на сцене»{11} или с «беглыми набросками на многофункциональной доске познания». Попросту говоря, при этом включается наша кратковременная память: хотя такие воспоминания держатся всего одну-две секунды, этого хватает, чтобы при
