порядку.
– Не знаю, насколько мои предположения правильны, но, думаю, случай с нашим колодцем заслуживает внимания, – начал Чернышев. – Находится колодец в двух километрах не доезжая Ярского и метрах этак… в двадцати левее дороги, по которой сейчас едем. У нас в том месте культстан, как мы его называем. Небольшой домик. В страдную пору механизаторы живут в нем. Работают-то от зари до зари, каждый час дорог. Ну и, значит, чтобы не мотаться каждый раз домой да из дому, время экономят. Много лет из того колодца брали питьевую воду, пока однажды не вытащили дохлого кота. То ли по этому поводу, то ли по другому, не помню, колодец забросили, стали воду из родничка брать. Последние годы на культстане никто не жил, и о колодце вообще забыли. А нынче сенокос трудный. То раздождится, как на пропасть, то жарища невозможная ударит.
Чернышев замолчал, полез в карман за папиросой. Медников не упустил случая «стрельнуть».
– Поэтому и решили колодец восстановить? – поторопил Антон.
– Да, решили вычистить его. Пригнали автокран с грейферным ковшом и… вместе с илом вытащили человеческие косточки, – Чернышев прикурил и передал коробок спичек Медникову. – Вот тут-то и самое интересное. Во-первых, если бы человек попал в колодец раньше кота, его сразу бы обнаружили, во-вторых, после кота случайное попадание в колодец исключено, так как он был прикрыт бревнами. Правильно?
– Вполне.
– Зря я не пошел в следователи. Загубил талант, – Чернышев повернулся к Медникову, подмигнул: – Правда, Боря?
– Абсолютно точно, – подхватил шутку Медников. – Я давно приметил в вас, Маркел Маркелович, детективную жилку.
– Ты тоже, как погляжу, детектив. Все с милицейскими разъезжаешь. На этот раз придется поломать голову. Что, к примеру, ты по останкам можешь определить, а?
– Многое…
– А вот доводилось мне в одной брошюрке читать, как наш ученый Герасимов портрет Ярослава Мудрого по черепу воспроизвел. Ты сможешь такое сделать?
– Чего не могу – того не могу. В этой области равных Герасимову нет.
– Жаль, – Чернышев разочарованно вздохнул, несколько раз затянулся папиросой. – Послали бы ему череп, поднятый из колодца, и…
– Порадовали бы его, – с улыбкой вставил Медников.
– Не улыбайся. Случай-то серьезный.
– Есть более серьезные, Маркел Маркелович.
– Оно, конечно, – согласился Чернышев и замолчал.
«Газик» вовсю пылил по шоссе. Щебенка дробно выщелкивала по днищу машины, в неукатанных местах зло шипела под колесами. Обдавая пылью, изредка проносились встречные грузовики. С обеих сторон дороги, насколько хватал глаз, беспечно зеленели набравшие силу всходы, кое-где темнели березовые колки. Проскочив поля, машина подкатила к густому хвойному лесу, окружавшему широким кольцом Потеряево озеро, и нырнула в узкую, как ущелье, просеку.
Стало сумрачно. Укрытая от солнца плотной кроной деревьев дорога была влажной. Машина поминутно вздрагивала на
