наливаешь бульон или воду в маленькую кастрюльку, засыпаешь разбухшую фасоль, минут через десять добавляешь нарезанную капусту, картошку, морковь кружочками и луковицу целиком. Через двадцать минут добавляешь припущенные помидоры и натёртую свёклу, перец, зелень, сок лимона, сахар на вкус и оставляешь томиться минут на десять. Борщ готов. Я иногда свёклу и зелень добавляю прямо в тарелку перед едой. Красивый цвет получается, и витамины все целы. А если варишь борщ не на бульоне, то добавляешь в закипевшую воду фрикадельки.
– А я всё думала, как такой красный борщ у тебя получается? – удивилась мама. – А лимонов у нас нет в магазине!
– Добавь чуть уксуса или лимонной кислоты. Кстати, мне достаточно консервированной заправки для хорошего вкуса.
Ина давно заготовляла её на всю зиму: помидоры, перец, чеснок, петрушку, укроп мельчила в блендере, упаривала смесь с растительным маслом минут десять, добавляла в равных количествах уксус с сахаром и укупоривала по банкам. Заправку хранила в холодильнике и добавляла в первые и вторые блюда.
– Кстати, я фасоль загодя варю.
– На загодя тоже надо время, – вздохнула мама.
– А у тебя его нет! – съязвила Ина. – Зато варёная свёкла хранится долго, заправку на зиму ты лучше меня делаешь, а фасоль домашняя за ночь разбухает отлично.
– Да, совет с бульоном и фрикадельками мне нравится, – сдалась мама. – Окорочка уже опостылели, а за свежим мясом не часто, но ездим на рынок. Теперь вместо пельменей буду делать фрикадельки. Папа будет доволен: утром каша, обед – свежий борщ или супчик, вечером – молоко и сырники.
Уж который год Ина уговаривала родителей не отдавать всю пенсию сыну, а тратить часть её на себя, на оказание помощи, если такая понадобится: «Ну, сколько вам осталось?! Побалуйте себя, наконец. Пенсия, слава богу, достойная». Мама объясняла ей, что Володе очень трудно достраивать дачу и растить двоих детей. Ей, мол, не понять! Ину такой укор обижал, но она не показывала этого, потому что сама создала образ успешной и благополучной дочери, чтобы родителям в радость.
Она продолжала звать их к себе: раньше – в К*, теперь – в Москву, где им как ветеранам войны могут дать отдельную квартиру, если их смущает совместное жильё. У матери загорался огонёк в усталых глазах, а отец сразу обрывал её сладкоголосую песнь возможного счастья. «Мы здесь жили и здесь умрём!» Точка. Этой точкой он невольно лишал внучку возможности получить такую квартиру в наследство, но говорить ему об этом язык не поворачивался. Самому ему подобная позорная расчётливость в голову не приходила.
Брат тоже соблазнял родителей переездом к нему в Киев когда-нибудь, и дача в таком случае будет для них просто подарком. Они и без этого отдавали ему всё, что могли. Как можно баловать себя, если сыну трудно содержать семью? Требовать от них иного – кощунство.
У Ины давно начались проблемы с позвоночником, после обследования врач категорически запретил поднимать больше двух килограммов,
