но мне надо идти, правда, Джават. Давай зайдем в кафе, выпьем кофе, поговорим, и разойдемся. Извини, что оторвала тебя от дел, может и не следовало звонить, но я…
Как всегда, Элла решающего голоса не имела. Джават не стал слушать ее, взял за руку и повел к машине.
– Я отвезу тебя, куда захочешь. Поехали, тут все равно нельзя долго парковаться, оштрафуют.
И через минуту они уже оказались в машине.
– Твоя? – спросила Элла, удобно разместившись на заднем сидении новенькой вишневой «Волги».
– Нет, соседская. Ты как спросишь чего-нибудь, так хоть стой, хоть падай. Я ведь на солидной должности, заведующий обувным магазином на Проспекте Вернадского. Налаживаю импортные поставки югославской, румынской обуви, езжу заграницу в командировки. Я человек обеспеченный. Сейчас тебе свою квартиру покажу. Ты-то тоже, я вижу, не хило устроилась. Кто муж-то?
– Большой начальник. Извини, я не хочу говорить о муже с тобой.
– Что так? Боишься приревную? Не бойся, я спокоен, как танк. У нас с тобой все в прошлом, но ты, девочка, передо мной очень виновата. Ты предала меня, за это я должен был бы тебя наказать, но я не злодей. Пусть тебя мучает совесть, но знай, что ты поступила, как последняя дрянь! Я любил тебя, а ты…
Элле от этих слов стало не по себе. Она почувствовала, как холодок пробежал по спине, но тут Джават обернулся и нежно улыбнулся ей. Она сама не знает, как и почему не отказалась подняться к нему, наверное потому, что, выйдя из машины, Джават помог выйти и ей и тут же крепко взял под руку. Они поднялись к нему на десятый этаж, и Элла попала в роскошные апартаменты, хоть и двухкомнатные, но большая комната была площадью, наверное, не меньше двадцати пяти квадратных метров. Одна стена была почти полность стеклянной, и из этого великолепного окна открывался чудесный вид на Москву. Элла не могла оторвать взгляд от этого зрелища, в то время, как Джават уже открывал бутылку армянского коньяка.
– Ой, нет-нет, я пить не буду. Даже не наливай, – сказала она, а Джават улыбнулся своей снисходительной улыбкой.
Коньяк он разлил и сказал:
– Извини, мне надо позвонить.
Он с кем-то недолго поговорил по телефону на своем языке, явно настаивая на чем-то, а потом как ни в чем не бывало вернулся в комнату.
– Давай, за встречу. Хорошо, что ты нашла меня.
Он выпил коньяк, и Элле ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Некоторое время она старалась держаться отстраненно и ко второй рюмке коньяка даже не притронулась. Но это ее не спасло. Элла и опомниться не успела, как оказалась в крепких объятиях Джавата. Ее волю подавило пьянящее чувство остроты желания, которое она всегда испытывала с ним в те, не такие уж и далекие времена.
Он с ней не церемонился, и даже в спальню не отвел, он стал заниматься с ней любовью здесь же, в комнате, на полу. Он имел ее неистово и грубо, терзал, изнурял необузданными ласками, и она вдруг поняла, что тем самым он ей мстит, мстит за все, чем она так глубоко задела
