а сейчас вы старший лейтенант.
– Какого кота? – продолжая подниматься, поинтересовался Ладушкин.
– У Пита два года назад пропал кот, вы тогда, вероятно, работали в районном отделении милиции. Он пришел к вам с заявлением, а вы проявили такое равнодушие и халатность, что Пит запомнил вас, и теперь можете даже не пытаться его расспрашивать, он ни за что…
– Сумасшедший старик, который назвал кота как штурмбаннфюрера? – резко остановился Ладушкин.
– Почему вы все время стараетесь обвинить моего дедушку в сумасшествии?! Никакого имени фюрера там не было, кота звали…
– Хватит, – предостерегающе выставил палец Ладушкин. – Хватит с меня твоих бабушки и дедушки, всех тетей, дядей, их жен и мужей. А кота я вообще не вынесу!
– Заметили? Вы опять тычете в меня пальцем.
У дверей Ладушкин перебрал ключи от трех замков. Я ждала, пока он, чертыхаясь, определял их соответствие методом тыка. Так, чертыхаясь, он и вошел в квартиру, оставив мне широко распахнутую дверь.
– У нормальных людей запасные ключи висят в прихожей или лежат в легкодосягаемом месте в тумбочке, – пробурчал он, оглядывая прихожую.
Я посмотрела в раскрытую дверь маленькой спальни. Сначала распахнутая дверь балкона меня просто удивила, я же возвращалась в квартиру, чтобы ее закрыть, и закрыла!.. Я помню. И сразу же после удивления, проявившись вставшими дыбом волосками на теле, на меня накатил страх. Чтобы не заорать, я зажала рот рукой и кивнула в сторону спальни. Раздосадованный Ладушкин, копающийся в тумбочке, оставил мой жест без внимания, тогда сильно, с выкрутом, я ущипнула его за ногу.
Он даже не пискнул. Я же говорила, что ему не зря дали звание. От такого щипка обычный мужчина должен заорать как резаный. Я проверяла. Два раза. В метро в час пик. Нет, ничего плохого, это была самооборона. А Ладушкин резко схватил мою руку, завернул за спину и с бешенством приблизил свое лицо к моему, вероятно, чтобы еще раз всмотреться в него повнимательней и отыскать явные признаки сумасшествия. И, кажется, ему не понравился цвет моего лица. Я думаю, оно стало очень белым, и тогда Ладушкин проявил профессиональную сообразительность и проследил взглядом, куда я показываю свободной рукой. Сначала он смотрел в спальню удивленно, потом заинтересованно, потом хватка ослабла, и я смогла потрясти освобожденной рукой.
Он решительно направился в спальню. Осмотрелся. Я пряталась у него за спиной, не забывая оглядываться. Ладушкин ничего подозрительного не обнаружил, вышел на балкон, посмотрел в сторону соседского балкона, и тогда я подумала, что преувеличиваю его розыскные способности. Потому что вся земля из ящика опять была вывалена на пол. А он только равнодушно переступил через сухие комки. Конечно, в то время, когда я загребала эту землю в ящик, он был занят ремонтом замка, но это его совершенно не оправдывает!
Из спальни Ладушкин двинулся по квартире дальше, мне пришлось задержаться, потому что ноги мои в который раз за эти дни отказались двигаться и некоторое время ушло на уговоры и поглаживания по коленкам сначала
