но почему костюм?
– Ну… потому что это мой любимый костюм. Да.
– Но ты же знаешь, что все мои платья в химчистке. Знаешь?
– Не уверен… Да что тут такого? Надень что-нибудь.
– То есть Ты будешь в костюме! А Я буду как ЧМО, да? Ты специально так придумал!
Я ничего не придумывал. Я просто надел костюм.
Господи, ну что же будет дальше? У меня опускаются руки.
Неделю назад она разогналась в своем старом синем «Опеле» и врезалась в дерево. Благо скорость была небольшая, и молодой клен не пострадал. Так – поцарапался. И помнить это происшествие он будет вряд ли долго. Деревья не люди, живут дольше, забывают быстрее. Справа от нее сидел я. Она решила покончить с нами обоими сразу. Потому что я ее не люблю. Так она считает. Дальше – милиция. Протоколы. Истерика.
Вечером – настойка валерианы, объятия и мои заверения, что – Люблю. Люблю. Люблю.
И вот теперь этот костюм. Я решаюсь.
Говорю, что пойду в том, во что уже одет.
Она говорит, что не пойду.
– Пойду.
– Не пойдешь, ты хочешь унизить меня.
– Не хочу. И пойду.
– Я сказала, не пойдешь.
Она хватает нож и зазубринами рвет себе запястье.
Это выглядит именно так, как показывают в кино. Тысячи микроскопических точечек орошают стены. Как будто кто-то брызгает на их желтизну из пульверизатора пурпурной краской. Капли узорами покрывают диван, мой костюм, белую вазу. В вазе цветы. Красные тюльпаны. На них кровь почти незаметна.
Когда я их покупал, то спросил у продавщицы о том, что, наверное, за ней трудно ухаживать.
– Почему? – спросила девушка с именным бейджиком «Роза».
– Потому что, наверное, вам невозможно дарить цветы. Вы сразу подсознательно начнете их оценивать: «Так, Голландия, завоз двухнедельной давности. Простоят еще три дня. Оптовая стоимость…» Ну и так далее… Разве нет?
– Ну, конечно же, нет! – соврав, засмеялась Роза. – Конечно же, нет.
Кровь настоящая от киношной отличается запахом. Так же, как и цветы, впрочем. У крови запах сладкий. Пьянящий. Спросите у любого румынского вампира.
Вызвал «Скорую помощь». Медсестра подробно наложила жгут ей на руку. Мы поехали в больницу. Я первый раз в жизни находился внутри машины «Скорой помощи». Машина сиренила, а я представлял, как над нами мигает фиолетовый фонарь. Прохожие на секунду задумываются, а потом отмахиваются и забывают. «Мементо мори» сейчас не работает. О смерти помнят только те, кто скоро умрет. Вот тебе и сходили на концерт. Отличный выдался вечерок!
Я ждал ее у операционной и смотрел на пьяницу, лежащего на носилках и разговаривающего вслух со своими видениями.
А дальше опять валериана, объятия и мои заверения, что Люблю. Люблю. Люблю!
Через несколько дней она более-менее пришла в себя, и я сбежал в Турцию.
Подвернулась недорогая путевка. Я взял плавки, зубную щетку и сел в самолет. Это было мое первое путешествие без нее.
У
