острым углом вниз. Под накидкой тяжелый бронзовый пластинчатый доспех.
– Никак задумался? О чем? Сколь обильным будет урожай после сражения на этом поле?
– Царь, враги малы числом. На что они надеются? В чем их замысел? – Перс нервно перебирал узлы плетки.
Царь хурритов в ответ на тревожный вопрос громко засмеялся. Засмеялось и окружение – знатные, родня царя.
– А не предполагаешь ли ты, мудрый Ардешир, что у них нет замыслов? – Царь надменно улыбался. Глаза повелителя славного города Хваризама прищурились. – По наивной глупости нет замыслов?
– Почему не бегут? Мы же больше числом… – Персидский командующий надел шлем. Тон его выдавал сомнение в словах царя.
– Да поздно уже бежать, мой Ардешир. Догоним. Вон сколько у нас конных! – Царь города Хваризама, ища одобрения словам, оглянулся на свиту. Свита закивала головами.
– Тогда почему, царь, враги так явно показывают обхват наших флангов? Так понятно, без тайны, боевое построение… – Перс снова с подозрением прошелся долгим, пристальным взглядом по порядкам племен. Вдруг построение степных всадников с золотой колесницей по центру расступилось, выпуская двух парламентеров – высокую девушку в жреческом одеянии и крепкого сложения медведицу. Жрица ступала неспешной походкой, как шагает человек по всегдашним делам. Медведица трусила вровень, старой, видно, привычкой. Зверя матерого не смущали ни люди, ни лошади, ни даже странность прогулки между двумя готовыми сорваться в атаку армиями. Не в привычках зверей гулять среди людей. Медведь – зверь осторожный. Но вот эта мохнатая личность откинула повадки медвежьего племени, медведице явно по душе отчаянная прогулка. Зверю нравилось внимание людей.
Достигнув середины дистанции, разделяющей враждебные армии, войдя в пределы досягаемости вражеских стрел, жрица в красных одеяниях поправила высокий головной убор и достала дудочку. Неспешно, как во время ритуала в честь степных Богов, словно бы в праздничном кругу, принялась выводить мелодию гимна Матери-Богини. Чудесное явление посетило воителей перед смертью. Дудочка почти не слышна в лязге снаряжения, оружия, ржания коней. Но яркие красные одежды – их видно издали. Воины притихли. Жрица продолжила прогулку к вражескому войску почти в лесной тишине. Медведица, мотнув головой, следовала рядом.
– Это что такое, царь? – Ардешир повернулся вполоборота к удивленному собеседнику. Указал плеткой на приближающиеся фигуры. Тот не ответил. – Не знаю ваших порядков вести войну. Но, похоже, царь, – это и есть замысел врага. – Ардешир, крепкого сложения муж с завитой бородой, с накрашенным румянами и углем лицом, лет под тридцать, напрягся. Свесившись с коня, взял дротик у возничего царской колесницы. Медленно проворачивал древко в ладони правой руки. Его лицо выражало тревогу крайней степени. Его беспокоило загадочное шествие.
Неожиданно
