href="#i_002.png"/>Про корысть
Вот смотрю я иногда на себя с холодным вниманием и думаю:
В сущности, я человек бескорыстный.
А внутренний голос говорит: «лжешь».
И впрямь.
Правда, чаще корысть не задумывается мной специально, а получается сама.
Расскажу две истории.
Работала я несколько лет режиссером по вводам в театре «Новая Опера». И там был один спектакль, который мне чрезвычайно нравился, а народ почему-то плохо шел на него. Некоторые мои коллеги, и даже начальство, высказывали предположение, что простую публику пугает название: «Сельская честь». Думают – это какая-то советская опера про косилки-сеялки-молотилки.
Кстати, может быть.
Я даже предлагала начальству написать подзаголовок или вот так просто назвать «Cavalleria rusticana, или Кровавая драма на Пасху». Потому что там и впрямь дело происходит на Пасху, а в конце спектакля один темпераментный корсиканец кусает за ухо второго и умирает в результате поножовщины. Начальство смеялось, но название не меняли, и зал был полупустой.
А спектакль был замечательный, ставил финский режиссер Карри Хейсканен, вдохновенно ставил, упруго, музыкально, напряженно, со смыслами, с чудесными находками – и солисты были изумительные.
Тогда я разослала похвалы этому спектаклю и приглашения его посетить на пятьдесят шесть адресов случайно взятых людей в социальной сети «Одноклассники» (тогда я не про «контакт», ни про «фейсбук» ничего не знала). Просто – вижу приличное лицо в случайной выборке тех, кто сейчас бдит перед экраном, – и посылаю. Через пару часов сайт меня заблокировал, известив, что я занимаюсь рассылкой спама. А я все совершенно бескорыстно делала! Просто – от себя!
Но еще до блокировки откликнулась, среди прочих, одна женщина, прекрасная на вид, и спросила:
«А почему вы именно меня пригласили на этот спектакль?» А ей отвечаю (умалчивая про остальные пятьдесят пять приглашений):
«Потому что наши тенора и баритоны лучше поют, когда видят в зале красивое лицо». Ей, кажется, ответ понравился, и она говорит:
«Я обязательно пойду. А что я могу сделать вам в ответ приятного? Я гинеколог».
Забегая вперед, скажу – я подружилась с этой прелестной незнакомкой на года, и в гости звала, и профессиональными советами ее пользовалась, и подруг к ней посылала… Она – чудо. Кланяюсь ей тут, между строк.
Второй случай был такой.
Моя подруга, которая вела «бегущую строку» в театре Вишневской, заболела. И просила меня ее выручить – провести эту строку. Это значит – нажимать на кнопочку в тех местах клавира, где актеры уже закончили петь немецкий или итальянский фрагмент текста, перевод которого светится на табло над залом, – и надо сменить его другим.
Я это делала редко – и волновалась.
Хотя опера была «Кармен», а я ее наизусть с детства знаю, правда, в русском переводе: «Здесь тебя красотка искала, она так мила, но имя не сказала».
И вот я ухожу в театр, а мой сосед по мастерской, художник, с работы пришел. Я ему говорю:
