я кивнула.
Сон или нет, но отдых еще никому не мешал… а вдруг очнусь? Пусть бы и в больничке, в проводах и трубках… одна-одинешенька… Саныч небось откупится букетом чахлых хризантем да взяткою, чтобы происшествие не оформляли как рабочую травму.
И все, больше судьбу мою горькую оплакивать некому.
Ну и ладно.
Прорвусь.
Как-нибудь.
Глава 2
Глядя вслед женщине, которая самозабвенно рыдала, но притом умудрялась идти с гордо поднятой головой, зажав под мышкой красную туфельку, Ицхари вздохнул.
Тяжко вздохнул.
И, закрыв глаза, вознес молитву Пресветлой Создательнице и всем Семи Девам.
Не полегчало.
А с самого начала это задание было не сказать чтобы вовсе невыполнимым – те, кто полагал, будто бы достопочтенная Бинено-тари, бессменный руководитель Алузийского отделения агентства, дает подчиненным невыполнимые задания, отсеивались после первого же года службы, – но определенно непростым.
– Дорогой, – Бинено-тари всех своих «мальчиков» – девочек в агентстве принимали исключительно в качестве клиентов – именовала «дорогими», – ты же понимаешь, такой шанс выпадает раз в жизни!
Жила Бинено-тари уже три сотни циклов, а потому Ицхари всецело оценил серьезность проблемы.
– И мы не имеем права испортить заказ…
– Да, Бинено-тари, – Ицхари мог бы напомнить, что за сорок семь циклов службы – а в агентство он явился зеленым юнцом, только-только получившим право выйти из улья, – не испортил ни одного заказа, но не стал.
Бинено-тари прекрасно это знала.
Как и то, что среди всех претендентов на пост главы отделения именно Ицхари имел самые высокие шансы получить-таки должность.
Заветную.
Нужную самой Бинено-тари не столько из-за немалой ее доходности, сколько потому, что иного занятия достопочтенная дама не знала и знать не желала. А потому под взглядом ее лиловых глаз Ицхари чувствовал себя неуверенно.
Она же подвинула тонюсенькую папочку, поинтересовалась:
– Что вы знаете о круонцах?
Немного.
Признаться, в тот момент, когда пальцы коснулись целлюлозного листика – Бинено-тари упорно отказывалась доверять действительно важную информацию цифровым носителям, – Ицхари испытал знакомое возбуждение.
Ему нравилась его работа.
Заявки и пожелания.
Явные и скрытые, которые имеют куда большее значение, нежели явные.
Поиск.
Фильтрация.
Трепетный миг первого знакомства, наполняющий душу надеждой. Робость взаимной симпатии, словно хрупкий росток, который Ицхари должен оберегать. Он, истинный профессионал, никогда не вмешивался напрямую, действуя издали, с оглядкой, всякий раз избирая иную стратегию.
И когда они, избранные им, определенные
