закрылись, и поезд снова тронулся с места, продолжая свой круговой, бесконечный путь по кольцу.
– Ну что же это, – шмыгнула носом девушка. От боли на ее глазах выступили слезы. Она обхватила ногу. – Не сломала, а? – обратилась она к Валдаеву.
И тот пожалел, что окончил журфак, а не медицинский институт. Неплохо было бы сейчас, профессионально ощупав эту соблазнительную ногу, бросить: «Ничего особенного». И дать пару мудрых советов.
– Думаю, не сломали. – Он почувствовал, что краснеет. И поделать с собой не мог ничего.
– Остановку проехала. – Она снова всхлипнула, достала платок и вытерла слезы.
Поезд отмахал очередной перегон.
Девушка попыталась подняться с сиденья. Валдаев поддержал ее под локоть, мысленно осудив себя за то, что в его голове отнюдь не добродетельные мысли о сострадании, а куда более игривые мыслишки. Она покачнулась. Скривилась от боли.
– Вам далеко ехать? – спросил Валдаев.
– До метро «Семеновская». – Девушка шмыгнула носом, и сердце Валдаева сдавило от нежной жалости.
– Давайте я вас провожу.
– Ну, если не затруднит, – неуверенно протянула она.
Если бы она сказала, что ей надо куда-нибудь в Митино, он бы сильно подумал, так ли уж нужно проявлять галантность. Но «Семеновская» – это совсем близко. Совсем не обременительно.
Он взял ее тяжелую, набитую увесистыми фолиантами сумку. Сумка была тяжелая, резала руку, и Валдаев с уважением подумал, что девушка вовсе не так хрупка, как казалось. Другой рукой он поддерживал девушку за локоть.
От метро нужно было ехать несколько остановок на автобусе – благо тот подошел быстро. Проблема была, чтобы помочь девушке забраться в салон, а потом выйти.
– Как ваша нога?
– Ничего, – тут она наступила на больную ногу и сдавленно вскрикнула.
– Больно? – с сочувствием спросил Валдаев.
– Ничего, выздоровлю. Одна нога длиннее другой будет, зато живая… Шучу.
– Я понимаю.
– Кстати, я Элла…
– Валера.
– Спасибо, Валера. Я не знаю, как бы добралась одна.
– Как вы столько книг тащили.
– «Литературные памятники». Средневековая классика. Подарок ко дню рождения.
– Ваш молодой человек обладает недурным вкусом.
– Уже не молодой… Это дядя подарил. Он немного зацикленный на этих памятниках. С детства меня пичкал замшелыми печатными древностями.
Валдаев перехватил поудобнее сумку. На пальцах остались красные вмятины от ручки. Пройдет.
– Вот мой дом, – сказала Элла.
Дом был девятиэтажный, кирпичный, с продовольственным магазином внизу. Они поднялись на второй этаж. Остановились перед обшарпанной деревянной дверью.
– Вас, наверное, заждались, – сказал Валдаев.
– Некому.
