все ночные страхи и сомнения. Ночь ушла. Сумеречная зона отступила.
Бритва со скрежетом поглощала щетину на щеках. Валдаев терпеть не мог сам процесс бритья. Ему не нравилось, как плавающие лезвия въедаются в щетину. Может, отрастить бороду?
– Морда, – вздохнув, прошептал он, глядя на свое отражение в зеркале в ванной.
Он давно утратил иллюзии по поводу собственной внешности и даже начал смиряться с ней. Лысина слишком рано отвоевала себе почти всю голову, и теперь на гладкой коже отражались солнечные лучи – зайчики можно пускать. В тридцать четыре года такое брюхо и такая лысина – это неприлично. А если бы бороду еще? С ней он вовсе станет похож на сельского батюшку.
По потолку пробежал отраженный солнечный блик. Стекло неторопливо ползущего по улице автомобиля поймало солнечный луч и бросило его на потолок.
Теплое апрельское утро. Понедельник. Начиналась новая неделя. Как всегда, суетная. И с привычной сумасшедшинкой. Обычная рабочая неделя корреспондента газеты для астрально продвинутых и космически повернутых «Запределье»…
– Во, получи, – главный редактор газеты «Запределье» Николай Николаевич Сомин двинул через свой редакторский полированный стол неряшливую толстую стопку писем.
– Это чего? – осведомился Валдаев.
– Редакционная почта, – с гордостью произнес главред. – На твою статью.
Писем было штук тридцать, что сегодня, при взлетевших почтовых расценках, общей апатии населения и прогрессирующем равнодушии к печатному и непечатному газетному слову, такая почта была уже событием.
– Это по интервью с «пантерой»? – спросил Валдаев, кинув беглый взор на первое письмо.
– С ней. Народ ждет продолжения, – главред взял лежащую на пепельнице дымящуюся курительную трубку и попыхтел ею.
– А надо? – спросил Валдаев.
– Чего насупился? Не хочется?
– Не хочется, – признался Валдаев, которому эта статья встала поперек горла.
– А придется… Интерес читателя надо подогревать. Читателя надо любить, – завел главный старую песенку.
– Но странною любовью, – брякнул Валдаев.
– Читатель голосует за нас рублем. – Сомин строго посмотрел на своего подчиненного, и тот сник под этим суровым взором старшего товарища по партии, в свое время насквозь видевшего тех, кто шагает не в ногу с основной линией.
Сомин был страшным занудой. Полжизни он провел на руководящих должностях в журналах «Агитатор и пропагандист», «Молодой коммунист». И привык свято чтить генеральную линию. Просто раньше линия такая была – ликовать по поводу увеличения поголовья крупного рогатого скота и роста проката черных металлов. Теперь Сомина больше заботило увеличение в средней полосе России поголовья вампиров и ударный рост проката порнопродукции.
В журналистском деле Сомин ни бельмеса не понимал. Стиль имел казенный и суконный. Даже статьи о ведьминых шабашах и астральных агрессорах у него выходили скучные,
