кряхтя, почесал массивный, коротко стриженный затылок и спросил:
– Простите, товарищ капитан, еще раз, как вас зовут?
– Капитан Зафаэль.
– Да, капитан Зафаэль, – после вчерашнего спирта голова у Берникова раскалывалась, и он никак не мог до конца проснуться, – странное имечко, уж простите… я уже стал путать, в чьем подчинении мы находимся. К нам из столицы новости доходят плохо, все эти перестановки в правительстве, ведомственные реорганизации совсем заморочили голову. Генерал-полковник Круглов разве уже не руководит пограничной службой?
– Не забивай голову деталями, майор. Ты лучше плесни нам спиртяги.
Берников тяжело поднялся из-за стола. Переваливаясь грузным телом с ноги на ногу, словно медведь, двинулся к шкафу. Достал оттуда пару граненых стаканов и графин с чистейшим «авиационным» спиртом, которым регулярно снабжали вертолетчики.
– Закусишь?
Зафаэль помотал головой:
– Я ж не мальчик тебе, фронт прошел. Не трави душу, наливай.
Они молча выпили, и Берников наконец ощутил, что голову стало отпускать. Посмотрев на капитана, подумал: «На покойника похож, вылитый покойник, даже кожа синяя. Может, тоже по дороге перебрал?»
– Давай на «ты», Зафаэль, не знаю, как тебя по имени-отчеству?
– Просто Зафаэль. Мы уже. – Тот усмехнулся тонкими губами.
– Так вот. Аркаша – мой хороший друг. Если нужно «мясо», так и скажи, дам толковых службистов, есть нормальные боевые ребята. Но его на смерть посылать не хочу. Я ведь вижу, что вы не к теще на блины собрались.
– Верно, не на блины. Но и ты не ссы, майор, не мальчик ведь. Ничего с ним не случится. Считай, что это будет небольшое приключение для старлея. Верну твоего друга в целости и сохранности.
В землянку решительно постучали. Аркадий натянул на помятую со сна голову одеяло, сипло крикнув из-под него:
– Идите в жопу!
Дверь приоткрылась, и в комнатушку заглянул вестовой.
– Товарищ старший лейтенант, вас Берников срочно к себе зовет.
«Охренели совсем. Война, что ли, началась?» – подумал, но въевшаяся за годы службы армейская выучка делала все сама. Не успел додумать мысль, а портянки намотаны, ноги в сапогах, и уже подтягивает на себе ремень. Тридцать секунд, и старший лейтенант Стругацкий был готов, лишь густые черные взъерошенные волосы выдавали в нем только что проснувшегося человека.
– Что там случилось, не знаешь? – спросил он вестового, быстро умываясь и причесываясь. – У меня ведь еще день отпуска остался, я вчера из Ленинграда вернулся, мать их за ногу.
– Никак нет, товарищ старший лейтенант. Сказано только срочно явиться.
Аркадий вслед за бойцом вышел из землянки. Кругом, насколько хватало взгляда, виднелись лишь сопки за густыми зарослями каменных берез, нависавших над такими же, как у него, землянками.
– Старший
