мне всякие семейные истории. Например, про своего отца, Николая Васильевича, из старинного рода Дубасовых. Лицом он походил на свою прапрабабушку (не знаю, сколько должно быть этих «пра»), вывезенную его предком из Орды. Настоящий татарин – с узкими глазами, широкими скулами и жидкими бородкой и усами.
Рос Николай Васильевич сиротой и был определен родственниками в Московский кадетский корпус.
Казенные харчи были скудными, и кадеты постоянно испытывали голод. Вот они и придумали таскать пирожки из кухни, которая помещалась в подвале. Вбили гвоздь в конец длинной палки и, улучив момент, когда повар отвернется, через оконную решетку цепляли пирожок.
Однажды в корпус прибыл попечитель – наследник Александр Александрович, будущий император Александр III. Он вошел в сопровождении свиты и начальства в столовую, где за длинными столами уже стояли кадеты. После приветствий и молитвы наследник подошел к Дубасову, место которого было первым на скамье – он был правофланговым, – попросил его подвинуться и с большим аппетитом съел весь его обед. Честь велика, да прадедушка так и остался голодным!
Со временем Николай Васильевич стал компаньоном железнодорожного инженера, совладельца нескольких железных дорог, барона Карла Федоровича Фон-Мекка, мужа известной меценатки, покровительницы Чайковского. Дубасов вложил свое состояние в Акционерное общество Курско-Киевской железной дороги и принимал участие в ее строительстве – покупал земли на Украине, присутствовал при прокладке путей. С Украины он вывез много разных баек и анекдотов, вроде: «Чоловiк пымав щуку, жинка каже, що це рак…»
После смерти барона Николай Васильевич потерял все свои деньги – Акционерное общество было фиктивным.
Дубасов был женат на красавице Марии Владимировне Пшеславской, дедушка которой был шляхтич Ксаверий Пшеславский, а бабушка – урожденная Лопухина. Жили Дубасовы в доме № 36 на Пименовской улице, что находилась между Селезневской и Садово-Каретной, в собственном доме. Их приходской церковью был храм Пимена Блаженного – «Старый Пимен». Было у них четверо детей: сын Владимир и дочери Надежда, Людмила и Вера. На лето семья выезжала в имение Переверзево, в Калужскую губернию. Жили скромно – на обед обычно подавались щи с гречневой кашей. Девочкам на именины дарились их же старые куклы, подновленные и одетые в новые платья. Залу городского дома сдавали под обеды и свадьбы, а флигель – внаем жильцам.
Когда старшие дочери были уже невестами, в семье случилось несчастье. Сын Владимир, красавец и любимец матери, убежал из дому с горничной, и три года родители ничего о нем не знали. Их горе было столь велико, что они уединились в имении и жили там безвыездно. А чтобы не было уж совсем тоскливо, они взяли с собой младшую дочь, Веру, к тому времени окончившую гимназию. Верочка была веселой и общительной, и жизнь в имении с убитыми горем родителями была для нее пыткой.
Через три года неожиданно вернулся похороненный и оплаканный
