дыхание перехватило, и сердце замедлило ритм. Я повернулся на сто восемьдесят градусов и столкнулся лицом к лицу с Полиной.
Ее тонкие дрожащие пальцы прошлись по моему лицу, будто она не верит, что я настоящий. Она смотрит на меня своими огромными васильковыми глазами, в них застыли слезы.
– Прости.
Глава 8
С самого утра все шло как по маслу. Борис позвонил и сказал, что вечером состоится очень важное мероприятие, и мы там должны непременно быть.
– Странно, – проговорила вслух я, когда положила трубку.
Я старалась никуда не ходить, тем более, по таким мероприятиям.
– Полина, глянь! – позвала меня из соседней комнаты Аня, младшая дочка Бориса.
Ее мать опять укатила в очередной круиз, а нам спихнула девчонку. Старшая, Милана, училась в Германии, хоть это слава Богу.
– Да, Аня, иду, – и вот я вместо няньки этой пятнадцатилетней девчушке, везде с ней. Борис, конечно же, говорил, что я могу и не утруждаться, и если мне станет внапряг все это, то он наймет ей няньку, но мне не хотелось видеть посторонних людей дома. Поэтому за няньку была я.
– Вот, смотри, – она ткнула в экран монитора. – Видишь, «Олимпик» собирает людей, они хотят пойти в поход, я это слышала, когда ходила на тренировку, – она закатила глаза. – Ты даже не представляешь, как там классно.
Я смотрела на фотографии, что были выложены в группе. Ничего особенного, альпинизм и скалолазание. Мне это не интересно, но где-то далеко внутри кольнула знакомая тянущая боль утраты.
– Мне не интересно, Анют, – ответила я и отошла в сторону, но далеко не получилось уйти, сзади ко мне подскочила дочка Бориса и обняла за талию.
– Полина, а Полин, если я упрошу отца, пойдем вместе, – она сжала меня крепче. – Я, знаешь, как люблю лазать? Но отец, ты же знаешь, он одну меня не пустит.
Я застыла. Конечно, я знала, что она любит этот вид спорта, поэтому, как только приехал муж, он сразу же нашел ей эту секцию. Но знала бы она, как я не люблю альпинизм.
– Полиночка, ну очень тебя прошу!
Отказать этой девчонке было просто невозможно, и может быть, мне уже своих детей пора заводить… но.
– Ты сначала у папы отпросись, а потом мы посмотрим, – я погладила ее по голове и поцеловала в макушку.
Она запищала так по-девчачьи и с такой радостью, что мое сердце запрыгало от восторга.
Ну, что же. Придется переступить через свое прошлое, ведь как-никак минуло уже шесть лет, и нужно жить дальше. Но как это можно сказать моему сердцу, которое уже давно не живет и не любит? Я просто существую параллельно со всеми рядом, но настоящая я уже давно исчезла, теперь от меня осталась только обертка. Я прошла в большой холл на первом этаже и села на широкий кожаный диван.
Загородный дом Бориса Годунова и, как ни странно, мой. Да, мне все завидуют и не скрывают этого. Двадцать шесть лет, а у меня есть все, что можно только пожелать: и машина, и огромный дом в Подмосковье,
