наблюдают за мной!
Приподняв юбку, я невольно бросила взгляд на змею, обвивавшую мое бедро. Красную на две трети, и утратившую в цвете всего половину деления после того, как пальцы бугая, благодаря треклятому адреналину в куче со сверхчувствительностью, все же сумели довести меня до унизительного оргазма.
Черт, если сейчас они вывезут меня из Линарики по морю, люди Ринфора вряд ли сумеют найти меня, и уж тем более – вернуть. И пускай я искренне, всем сердцем ненавидела Доминика, это никоим образом не значило, что меня радовала мысль сменить одного хозяина на другого. Более того, мое добровольное нахождение в особняке дона и мое подчинение этому мужчине были залогом того, что родителям и братьям не навредят. Если же меня похитят и увезут, в гневе Доминик вполне может отдать приказ убить их.
Перед глазами снова встала ночь, когда меня забрали из родительского дома. Испуганные глаза братика, к голове которого приставили пистолет…
Но что я вообще могу сделать и каким образом? Против меня трое сильных, тренированных и вооруженных мужчин. Пускай им приказано любой ценой сохранить мне жизнь, это не значит, что мне не могут, например, прострелить колени, или еще что-нибудь вроде того.
Вот только если…
Телефон. Если бы мне удалось добраться до телефона и просто набрать выученный когда-то наизусть номер моего телохранителя, звонок быстро бы отследили! А значит, дон узнал бы, где меня искать, и направил сюда своих людей из ближайшего гнезда Семьи, вхожей в Черные Ястребы.
Вот только каким образом мне вообще это сделать, тем более со связанными руками, которыми я едва могу самостоятельно спустить белье ради похода в туалет?
Замерев на миг, я быстро опустила взгляд, чтобы они не увидели моего лица, а особенно – надежды, которая промелькнула в глазах, когда я увидела смачный зевок того самого громилы, который лишь несколько часов назад касался меня.
Ну конечно! В отличие от меня (вырубавшейся пару-тройку раз за время поездки) они ведь не спали, по меньшей мере, полтора дня, а может и все два. На моей памяти немного подремал только один из водителей. Остальные двое (в том числе и мужчина, лично присматривавший за мной) все это время бодрствовали. А значит, должны быть жутко уставшими, что равняется притупленной реакции, заторможенному мышлению, повышенной раздражительности, и так далее по учебнику. Даже если их тренировали к подобному, даже если они на стимуляторах, мозг у них все равно ощущает нагрузку. Возможно, мне удастся как-то на этом сыграть. Предпринять один единственный рывок, на который получу пару секунд форы благодаря заторможенности реакции конвоиров. Ну же, Полина, думай!
– Эй, не двигаться, иначе я сделаю это! – закричала я, сидя на земле с широко расставленными ногами… и прижимая меж ног конец подобранной палки шириною в два пальца!
Уставившись на меня, мужчины растеряно замерли на считанные секунды. По истечении которых в их глазах застыл ужас.
– Одно лишнее движение, одна
