хохотал он. – Право, мне в жизни не приходилось прятаться от горничных!
– А я вас не приглашала… впрочем, теперь уже сидите тихо, иначе она нас услышит.
Рейнер, слава Богу, замолчал, хотя Надя была уверена, что происходящее до сих пор кажется ему забавным приключением. Надя же, сев на корточки, осторожно выглядывала из-за камня. Алена действительно уже стояла на берегу: щурясь от солнца, она козырьком прикладывала руку ко лбу и оглядывалась.
– Надежда Дмитриевна!.. – крикнула Алена уже менее решительно.
К валунам та ни за что не приблизилась бы. Надя знала, что горничная вообще не любит берег озера – из-за мрачной его уединенности и змей, конечно. А Надя ужиков, что грелись среди камней на солнце, давно привыкла не замечать, потому как вычитала в книгах, что они вовсе не ядовиты, а других змей здесь и не водилось.
– Барышня, вас Светлана Дмитриевна кличут! Вы здесь? – Осмотревшись еще раз, Алена, видимо, решила, что на берегу никого нет, потому зло уперла руки в бока, нахмурилась и прошипела громко и отчетливо: – Tyhmä kana4!
– Что она сказала? – тотчас возмутилась Надя. – Вы слышали это, слышали?!
Рейнер над ее ухом неодобрительно хмыкнул:
– Н-да… Надин, вы не думали о том, что вам следует сменить горничную?
Алена уже ушла, крайне недовольная, поэтому Надя могла устроиться на поросшем мхом валуне поудобней. Она расправила юбку на коленях, выпрямила спину и свысока посмотрела на Рейнара, не понимающего очевидных вещей:
– Чтобы Светлана вновь упрекала меня, будто я меняю горничных как перчатки? – сказала она. – Нет уж, я решила, что по крайне мере эту выгонять не буду, что бы она ни сделала. Вот когда Светлана сама застанет ее за кражей столового серебра… вот тогда-то пожалеет, что не поверила мне сразу.
– Горничная крадет ваше серебро? – не поверил Рейнер.
И Надя посчитала нужным уточнить:
– Пока что у нас ничего не пропадало. Но вы же слышали, как она отзывается обо мне? От такой прислуги всего можно ждать.
Недоверие в глазах Рейнера сменилась веселыми искрами, и он опять рассмеялся:
– Надин, вы неподражаемы! Никогда не угадаешь, шутите вы или говорите серьезно.
Судя по всему, последние слова Нади он счел именно шуткой, что весьма ее разозлило. А она только-только обрадовалась, что Григорий Романович поддержал ее мнение о прислуге.
Но, не дожидаясь ответа Нади, Рейнер вдруг сощурился, глядя куда-то на камни, мимо нее:
– Что это? – спросил он.
Надя повернулась и тоже увидела у подола своей юбки аккуратную горку из диковинных камешков. Она таких прежде никогда не видела: жемчужно-серые, испещренные мелкими трещинами, они казались столь хрупкими, что должны были вот-вот рассыпаться. Но более всего Надю поразило, как светятся они изнутри голубым сиянием – будто в каждом находился маленький синий фонарь.
– Я
Глупая курица (финн.)
