в плечах и узкая в поясе, только шлем с перьями красиво покоится на сгибе руки. На меня без всякого выражения взглянули холодные светло-голубые, почти серые глаза, нос высокомерно вздернут, губы плотно сжаты, волосы туго убраны в пучок на затылке.
– Ваша светлость, – произнесла она так, словно заговорила усыпанная снегом гора, – я прослышала о вашем беспокойстве. Дескать, могу опозорить ваше мужское войско непотребным здесь женским обликом…
Я шагнул вперед, но обнять не решился, вдруг да в морду даст, сказал с искренним покаянием:
– Боудеррия, ну ты чего?.. Это тебе Вильярд наябедничал?
– Неважно кто.
– Неважно, – согласился я быстро, – ты права. Насчет облика… Я уже понял, ты сделаешь все, как надо. Доспехи просто чудо!
Она ответила так же ровно:
– Принцесса продала все драгоценности. Я у нее в долгу.
Я указал на самое лучшее с виду кресло.
– Сядь, давай поговорим. Не о тебе, не дергайся! О Вильярде и принцессе. С ними общаться трудно, ты же знаешь.
– Знаю, – ответила она.
– Садись, садись! Ты у нас вроде буферной зоны.
– Буферной?
– Да, – сказал я и невольно посмотрел на то место, где под панцирем укрыта ее высокая грудь, – это для смягчения столкновения… Да садись же!
Она неохотно и с некоторым недоверием села, я проследил, как сгибаются ноги в коленях, вроде бы легко, чувствуется добавочная подгонка доспехов по фигуре. Вообще они вроде бы легче обычных, что и понятно, для Боудеррии важнее прикрыть обнаженные части тела от мужских взоров, чем получить добавочную защиту.
Я опустился за табуретку рядом, стол не между нами, а сбоку, быстро наполнил кубки хорошим вином, один подал Боудеррии.
– Давай… за будущее.
Она взяла кубок, светлые глаза смотрят строго и вопрошающе, лишь на краткий миг почудилось, что в самой глубине мелькнуло что-то похожее на смущение.
– За будущее Алонсии, – произнесла она. – За Вильярда.
– За тебя, – сказал я честно.
Она не сводила с меня взгляда, теперь уже совершенно непроницаемого, медленно кивнула.
– И за вашу светлость.
Я поморщился.
– Боудеррия, брось… Мои друзья обращаются ко мне по имени. По крайней мере, в неофициальной обстановке.
– Сэр Ричард…
– Можешь просто «Ричард», – сказал я. – Пусть мои рыцари догадываются и завидуют… Я смотрю, ты в доспехах, это хорошо, извини за трюизмы. Но, надеюсь, ты мудро ограничишься ролью телохранителя Алонсии.
Она осведомилась:
– Что вы имеете в виду, ваша светлость?
– Ричард, – напомнил я.
Она сказала с неохотой:
– Сэр Ричард.
– Останешься возле принцессы, – объяснил я. – Никакого участия в боях!
