Слы- шишь, что я говорю! Ты свистни погромче. Скажи им всем, что у тебя собачья течка началась. И всё! И все на выбор.
ОНА презрительно посмотрела на него и при зтом поймала взгляд, его красным блестящих глаз. Глаз откровенно купающихся в собственном циниз- ме. Что ей и захотелось подчеркнуть:
Ты, по-моему, принял сегодня не до конца.
Выражения слабые. Извинения у тебя, как-то лучше получались.
Да! Лучше! Только, что тебе!? – ОН тоже вцепился взглядом в её не примирившиеся глаза и добавочно схватил ее за рукав халата. – Тебе то, чего надо!?
Хочу, чтоб ты оставил нас в покое. Я сама тебе на колени встану, только хватит уже.
Лицо его опять изобразило ухмылку, а ОНА по- пыталась освободить от него свой халат. ОН отпу- стил и цинично продолжил:
Ну да, тебе же условия нужны. Я буду на вокзалах подыхать, а ты здесь, с ебарями своими развлекаться. Неплохо, да!?
ОНА перестала смотреть ему в глаза и зачем-то вспомнила свои старые стихи, которыми увлекалась когда-то:,Полу-граф, полу-подлец. Полу-мерзость, полу-отец. Когда ж ты станешь полным наконец,
Быть мстительно злой, ОНА не могла. По себе знала. Не получалось у неё, а потому смягчилась и ответила:
Дурак ты недоделанный – и уже посмотрев на него с прощальным сожалением, ОНА ушла из
кухни. – Яша, давай выключаем телевизор. Пойдём будем спать.
Да! Конечно, идите… что вам ещё нужно, -
ехидно прокомментировал ОН. А оставшийся в своём мнимо безвыходном положении, ОН, как вовремя наткнулся на хорошую мысль: «Пойду и
выпью ещё. Всем назло и всем не в радость». И уже проглоченный этой идеей ОН ввыкрикнул-скоман- довал. – Не закрывайте дверь! Я сейчас приду.
Теперь ночь властвовала в городе во всём своём обличье. Темень без горящих фонарей, мно- жество тёмных окон, напоминающих пустоту, земля и асфальт, накрытые затемненьем, а распустившие листву кусты и деревья, будто в заговоре с ней припрятали свои неизвестные тайны. Не подойдёшь пока близко – не узнаешь. А близко подойдешь, – можешь и на опасность нарваться.
И прохожих на улице тоже никого уже не было. Поздно. Темно. Хотя перед ним, у магазинчика, куда и ОН направлялся, промелькнула-показалась чья-то сгорбившаяся тень.
Тоже за водкой ходил, что ещё, – продолжая пустотело злиться, буркнул ОН и, преодолев остав- шееся расстояние, тоже зашёл в магазинчик:,День и ночь лавочка-выручалочка. Логово-спасение, для не спящих и недогнавшихся».
Время было ночное. Официально спиртное не продавалось. Это настораживало. Но, если правиль- но подойти к продавщице, поздороваться с ней и тебя признают, как своего, то тебе продадут. А, если нет, то прощай затея.
И потому, ОН заранее изобразил улыбку, в доску своего»:
Доброй ночи, – легко, как на брундершафт,
сначала обратился ОН, к стоящей за прилавком продавщице..
Доброй, – вальяжно отмахнулась она, как от никому не нужных любезностей.
