со- гласился ОН и убрал свою руку с постели. Дыхание перевёл и продолжил. – Будет плохо, честно гово- рю… если мы разойдёмся. Я могу, конечно, уйти, но…
Так уходи!! – всеми силами изнутри встре- пенулась ОНА и умоляюще добавила. – Дай нам спокойно пожить! Найди ты в конце концов досто- инство в себе. Уйди! Оставь нас, пожалуйста.
ОН замолчал. Досадно помрачнел. И, кажется, ещё чуть-чуть и ОН ушёл бы, как всеми гонимый в стае. Но помолчавший и подняв голову, чтоб смо- треть на неё, ОН начал ещё раз и, будто бы сначала:
Ну, мы же любили друг друга. Не было же у нас никакой выгоды. У тебя не было, у меня не было. А теперь что!? Вчера люблю, сегодня не
люблю. Но, как тогда свадебная клятва!? – ОН пьяно усмехнулся своей пришедшей фразе и спародировал её. – Ой, извините, так вышло. Я ошибалась. Так что ли!? И с сыном мы ошиблись, и всё прожитое, так себе… баловство. Захотим, – разойдёмся, а захо- тим, – продолжим жить. Но также не бывает. И мы должны продолжать. Пусть плохо, пусть не так, но надо. Надо, понимаешь. И я хочу, чтоб мы остались вместе.
Прежде не шелохнувшаяся и подчёркнуто уставшая от всей этой гнутой морали, ОНА однако сразу же встрепенулась, голову подняла, сверля взглянула на него из полумрака комнаты и твёрдо убеждённая, ответила:
Нет!!! Не продолжим! Или ты уйдёшь, или я. И, если тебе не стыдно, что мы с Яшкой уйдём…
Да никуда вы не уйдёте! – Не сдержался ОН и повысил голос. Но тут же, взял себя в руки, и потише добавил. – Я никуда вас не отпущу. Вы мне очень нужны.
ОНА снова легла. Легла холодным леденящим камнем, и это пропастью в их отношениях никто не назвал бы. Это больше был нерв оголённый, к которому ни то что прикоснуться, а с которым даже нахождение рядом, уже вызывает невыносимое не-
терпение и боль. Никогда и ни за что, ОНА не жела- ла быть рядом с ним. Сказать, что ОН ей противен,
этого было мало. Сказать, что ненавидит его, но у неё уже не было сил, чтоб испытывать эти чувства. И твёрдо ОНА знала лишь одно:,Никто и ни за что не заставит её простить его. Её покой придёт, когда его не будет рядом,».
А ОН все равно продолжал. Не верилось ему,
что простить нельзя, как и понять не мог:, Почему былого не вернёшь!?. Отчего и усомнился в этой мысли:
Да зачем ты говоришь, Не будем». В чём здесь препятствие(?!), скажи! Или что, я стал таким не прощённым уродом? Где здесь собака зарыта!? Ты не хочешь продолжения семьи!? А я наоборот её хочу! А Яшка интересно хочет или нет!? Давай мы спросим у него, а-то ведь так не честно получается. Сидим тут, решаем за всех. – И, поднявшись с пола, ОН дергано вышел в большую комнату.
Яшка – длинноножка, подтянувший их к себе, по-прежнему сидел на диване и продолжал смо- треть телевизор. Хотя вряд ли мальчишка этот теле- визор смотрел. Лицо его было взволнованно, на- пряжено и беззаботностью ничуть не отдавало. Он, конечно же, всё слышал и несомненно понял, что будет сейчас отвечать. Только отец этого не увидел, не соображал психологически и пытался добиться лишь одного: ему нужна была семья. И само собой ОН желал, чтоб Яшка принял его сторону.
Вот,
