к застывшему в позе воплощенного терпения профессору Никитину.
– Я устал, – сказал он тихо. – Вероятно, все это было задумано с прицелом на какие-то великолепные планы. Вероятно, вы в самом деле желали осчастливить человечество. Но мне с вами не по пути. Я устал быть приёмником чужих бед и страданий. Мне хочется думать и действовать самому.
– Но в чем же дело… – воскликнул профессор.
Егор властно поднял руку – и профессор затих.
– До сих пор я только и делал, что исполнял все ваши распоряжения.
– Они, кажется, пошли тебе на пользу, – пробормотал Никитин.
– Возможно, – согласился Егор. – Я стал владеть своим даром гораздо искуснее, чем прежде. Я вижу то, что мало кому суждено увидеть. И иногда я чувствую себя так, словно работаю заместителем у Бога. Но только дело в том, уважаемый профессор, что сделать мне ничего не суждено. Ни спасти от скорой смерти человека, ни предотвратить аварию, ни отвести тайфун – ничего!
– Ты хочешь слишком многого, – сказал задумчиво профессор. – Хотя от тебя требуется так мало…
– Да? – иронически спросил Егор. – И что же? Давать прогнозы вашим клиентам?
– Почему ты называешь их клиентами? – поморщился Никитин. – Это участники эксперимента, не более.
– И вы хотите сказать, что ничего не получаете от этих участников? – саркастически спросил Егор.
Никитин только пожал плечами.
– Я получаю лишь то, что требуется для продолжения эксперимента…
– А-а-а! – закричал Егор. – Сколько можно слушать про ваш эксперимент? Я больше не желаю про него говорить! Понимаете? НЕ ЖЕЛАЮ!
– Хорошо, – не стал спорить профессор. – Если ты считаешь, что нашей работе пора положить конец, я не стану тебя разубеждать. Но у меня есть последняя просьба, которую ты должен исполнить.
– Только в том случае, если вы скажете, где мой отец, – тут же заявил Егор.
– Договорились, – кивнул профессор. – Итак, завтра ты встретишься здесь с одним человеком и расскажешь мне, что его ждет. Я даю тебе адрес твоего отца – и далее можешь действовать так, как считаешь нужным.
Егору почудилось неладное в том, что профессор так быстро согласился с ним. Пытаясь вызнать, что тот задумал, Егор направил на него «антенны» своего дара, надеясь, что сумеет в случае возможных осложнений увидеть их и предпринять меры предосторожности. Но все, что он смог уловить в расплывающихся картинках, – это лицо профессора и какого-то смутно знакомого человека, полного и немолодого. Это, скорее всего, был завтрашний посетитель, с которым предстояло встретиться Егору. Но больше ничего не просматривалось. Никитин оборудовал свою квартиру специальными, им же изобретенными, экранами, препятствующими распространению сенсорных волн. И благодаря им он мог скрывать от Егора некоторые тайны своего будущего, нажав спрятанный где-то тумблер.
– Хорошо, – сказал Егор. – Я согласен.
Он решил, что встреча с профессором
