бурчит Эн-Вэ уже почти добродушно, – конечно, работы мно-го… да и… привыкши жить в свете и вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры…
– Вот-вот, трактиры, мрак невежества, – подает голос Женька и мрачно мне подмигивает, потом отворачивается к окну. Эн-Вэ внимательно смот-рит на него и начинает складывать добычу в дипломатик.
– Все это сейчас же проработают, а завтра к вечеру, Одинцов, заедешь за деньгами. А пока… вот вам, пара целковиков на чай, – он кладет на стол небольшой конверт. Женька встает, неторопливо подходит, сгребает кон-верт и подбрасывает его на ладони, потом скрещивает руки на груди и не-сколько раз мелко кланяется.
– Покорнейше благодарю, сударь. Дай бог вам всякого здоровья! бед-ный человек, помогли ему.
– Э-э, так, хорошо, – рассеянно говорит Эн-Вэ, доставая из дипломата прозрачную папку, – далее… так… Есть два заказа – Воронеж и Омск.
Женька перестает паясничать, берет бумаги и усаживается на край офисного стола в форме нотного знака. Пользуясь перерывом я дочитываю письмо и собираюсь открыть следующее, обозначенное одной лишь бук-вой «В». Интересно, от кого это?
– Не знаю, не знаю, – говорит в этот момент Женька, слезает со стола и подходит к своему компьютеру, – в Воронеже все просто, тут я сейчас по-смотрю, кто не на выезде, а вот в Омск девчонку надо посылать, а девчо-нок у нас мало… и девчонка нужна такая… – он неопределенно крутит в воздухе пальцами и задумчиво смотрит на Аньку, и та улыбается и томно выгибается в его сторону, выдвигая вперед грудь, и ее язык медленно про-езжает по верхней губе цвета «Горячий шоколад», и у Эн-Вэ, наблюдаю-щего за ней, начинают мелко подрагивать пальцы.
– Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку… и все остальное… – бормочет он и кивает. – Хо-роша, хороша, она всегда хорошо работает, умница, – он подчмокивает Аньке, – сладкая ты наша.
Анька ухмыляется, потом садится на стул, скромно прикрывая юбкой свои великолепные ноги. Ее стиль работы, что называется, «постельная разведка», и в «Пандоре» к этому относятся только лишь как к хорошему профессиональному навыку – не более того – никто из пандорийцев нико-гда не делает Аньке, как и другим девушкам, работавшим так же, каких-либо грязных намеков и не отпускает соленых шуточек – у нас это просто не принято. Каждый работает так, как считает нужным, а других это со-вершенно не касается. Здесь, в Волжанске, Анна Матвеева – благопри-стойная молодая женщина, у нее есть сын, которому четыре года, и муж, считающий, что она и вправду работает в процветающем компьютерном магазине и сетующий по поводу частых деловых поездок жены.
– Я могу поехать, – говорит она, но Женька, посвященнодействовав над компьютером, качает головой.
– Нельзя, ты же недавно в Омске работала. Ушла хорошо, но лучше не рисковать. Сейчас поищем кого-нибудь…
– Зачем,
