лжи. За сердце, ног промеж —Костер Московский,
весело горишь,
Огнь Вавилонский,
души живы ешь!
И, мразь и князь, калека и юрод,
По стогнам,
по соборам,
под землей —
Пребудут все в огне – святой народ,
И – мученства венец – над головой!
Сгорит мой Вавилон! Сгорит дотла.
Я так любила – в сердце нищеты,
В обломках досок, где жила-плыла, —
Кремль ненаглядной, женской красоты.
Я церкву каждую, как тетку во платках,
За шею обнимала, омоча
Слезами грудь ей… Ты живи в веках.
А я сгорю. Такая я свеча.
А я сожгусь. Истлеет в пепел нить.
Развышьет сажа вьюжную парчу.
О, если б Время злое загасить
Всей жизнью бедной,
голой, —
как свечу…
ВСЕПРОЩЕНИЕ
Нынче я прощаю всех, кто меня замучил.
Брызнет нимбом яркий смех – звездою падучей.
Вот и мученица я!.. Вниз гляжу, незрима:
Вот и вся моя семья – в небе херувимы.
Ну, а вы, родные, вы?!.. – Жалкие людишки!..
Не сносить вам головы, не казать подмышки.
Выгорел мой век дотла – черною обедней.
За подачкой из горла я стою последней.
Снегом я – за ратью рать – сыплюсь миру в раны.
Мне не страшно умирать: лисьей песней стану.
Стану волчьей хрипотой, хищной и святою, —
Закружусь над молодой головой златою…
Как завою, запою! Как забьюсь колюче
Я – у жизни на краю – в судорге падучей!
А златая голова задерется в небо…
Слышишь, я жива, жива!.. Сыплюсь белым хлебом!
Сыплюсь черным снегом вниз! Языком горячим
Всю лижу живую жизнь в конуре собачьей!
Всех целую с вышины! Ветром обнимаю!
Всех – от мира до войны – кровью укрываю…
Прибивали ко Кресту?!.. Снег кропили алым?!..
Всех до горла замету смертным одеялом.
Штопка, вязка, птичий пух, шерстяная замять…
Плачет псом небесный дух. Воет волком память.
Сердце – наледь.
Кости – лед.
…В кабаке постылом
Я вливаю кружку в рот с занебесной силой.
И, кругом покуда смех, чад и грех вонючий, —
Плача, я прощаю всех, кто меня замучил.
СЛЕПЫЕ
Мы вся семья слепые. Мы по миру идем.
Пока мы все живые. Под снегом и дождем.
На ощупь жму медяшку. И языком лижу.
Оглодки, кости, кашку в котомку я сложу.
На матери наверчен мохнатый ком платков.
Медведи мы, наверно, да нет у нас клыков.
Заплата на заплате. И пятка так боса.
Подайте, тети, дяди, серебряны глаза!
Подайте ближе блюдо, а выхвачу я сам.
Огрызки – это чудо, и чудо – стыд и срам.
И чудо – все не видеть,
